Правда, на сайте Виленской Литовской епархии не увидишь упоминания Москвы или Русской православной церкви — равно как и лично патриарха Московского и всея Руси Кирилла. Зачем же приезжал вселенский патриарх Варфоломей — и какими будут последствия его визита?
Все годы правления патриарха Кирилла мы слышим проповеди о «русском мире», в который, в представлении московского священноначальника, входят Россия, Украина, Беларусь, все республики бывшего СССР (кроме Грузии и Армении, где свои патриархаты) и, по сути, русскоязычные граждане всех стран мира. Но именно Кирилл, похоже, поставил точку в истории этого проекта.
Между Константинополем и Москвой
Некогда Киевская Русь приняла христианство именно из Константинополя, и русские митрополиты подчинялись Константинопольскому патриарху. Но в XV веке Византия пала, а Московское великое княжество, наоборот, усилилось и взяло на себя роль главного православного государства в мире. Потому Русская церковь получила независимость, а в конце XVI в. московские митрополиты стали называться патриархами.
В то же время православные в Речи Посполитой (куда входили земли нынешних Украины, Беларуси и Литвы) подчинялись по-прежнему Константинополю. Но по мере того, как Московское царство и затем Российская империя присоединяли к себе новые территории, эти епархии переходили от Константинополя к Москве, что, конечно, оформлялось какими-то церковными документами, но зависело прежде всего от передвижения политических границ.
После развала СССР у многих (но далеко не всех) православных в новых независимых республиках возникло желание получить независимость и для своих церквей. Понятно, что учреждать новый патриархат в небольшой стране с православным меньшинством не нужно, и тут очень пригодилась давняя истории: некогда все эти земли подчинялись в церковном отношении Константинополю. Поскольку Византийской империи (в отличие от Российской Федерации) на карте давно уже нет, а ее патриархи дают своим епархиям самую широкую автономию, то перейти «под омофор Константинополя» (так это называется на православном языке) многим казалось идеальным выходом.
Уже в середине 1990-х такая церковная структура возникла в Эстонии, и в нее перешла значительная часть эстонских православных. Естественно, Московский патриархат был категорически против — но сделать на территории независимой Эстонии ничего уже не мог.
Когда говорят пушки, каноны молчат
Самая известная история, конечно, продолжает происходить на Украине, и она слишком длинная, чтобы рассказывать ее здесь целиком. Начнем с 2018 г., когда в Киеве прошел т. н. «объединительный собор», на котором была провозглашена новая церковная структура: Православная церковь Украины (ПЦУ), независимая во внутренних делах, но подчиненная Константинопольскому патриархату, который вскоре даровал ей полную автокефалию (т. е. независимость).
Однако никуда не делась и Украинская православная церковь (УПЦ), подчиненная Москве и формально входящая в РПЦ, но независимая во внутренних делах. Год назад патриарх Кирилл со своим окружением занял однозначно прокремлевскую позицию — хотя «его паства» (в его понимании) находилась по обе стороны фронта. Так, 13 марта 2022 г. патриарх Кирилл торжественно вручил главе Росгвардии Виктору Золотову икону для «главного храма Росгвардии».
Весной 2022 г. стало окончательно ясно, что никакой «московской церкви» (пусть даже чисто номинально подчиненной Москве) на территории Украины в нынешних условиях быть просто не может. На соборе УПЦ, состоявшемся в Киеве в мае, было принято абсурдное с канонической точки зрения, но, кажется, единственно возможное на практике решение: УПЦ выходит из подчинения Москве, с ПЦУ не соединяется и не провозглашает полноценную автокефалию. Это как если бы некая территория вышла из состава одного государства, но не заявила ни о независимости, ни о вхождении в состав другого государства.
В православном мире разразился, а точнее, стал явным кризис канонического права: существует противоречащая всем принципам ситуация (две конкурирующие церкви на одной и той же территории), которая в принципе не может быть разрешена путем применения церковных канонов. Можно сказать, что каноны, написанные в раннем Средневековье для Византийской империи, давно перестали работать в современном мире, но, пожалуй, впервые это стало настолько очевидно.
Теперь и в Балтии
Итак, в Эстонии уже давно существуют две параллельные юрисдикции, но в Латвии и Литве все православные приходы (за исключением старообрядцев, разумеется) входили в состав Московского патриархата. В Литве часть священников и прихожан весной 2022 г. отказалась поминать за богослужением патриарха Кирилла, эти священники были запрещены в служении и извергнуты из сана. Они (всё-таки это Балтия!) пошли путем соблюдения церковных канонов и подали апелляцию в Константинополь, пользуясь давним принципом: Константинопольский патриарх выступает в качестве высшего апелляционного суда.
Апелляция была удовлетворена, Константинополь принял этих священников к себе. Собственно, патриарх Варфоломей и прибыл в Литву, чтобы оформить создание новой структуры, и встретил полное понимание со стороны правительства Литвы. Разумеется, ни Литовская епархия, ни Московская патриархия не признают этих решений — но, кажется, ничего не могут этому противопоставить. Руководство Литовской епархии РПЦ теперь само всячески дистанцируется от Москвы и просит об автономном статусе — том самом, который имела УПЦ.
В Латвии вообще произошло событие, напоминающее о Реформации в Англии XVI века: осенью 2022 г. сейм республики по представлению президента принял закон об автокефалии Латвийской православной церкви, что встретило полное одобрение ее собственного руководства (собственно, митрополит Александр Кудряшов и есть главный бенефициар и, вероятно, фактический инициатор этого законопроекта).
Реакция Московского патриархата на эти события была практически нулевой. Недавно в Москве прошел Синод, на котором было решено отложить решение ситуации в Латвии и Литве до архиерейского собора, который давно уже не собирается просто потому, что не понятно, кого на них вообще приглашать: епископы из УПЦ на него точно не приедут. А проводить собор без них — это признать, что УПЦ больше не имеет никакого отношения к Москве.
Похоже, на территориях, неподконтрольных Кремлю напрямую или через прокси-режимы (вроде белорусского), патриарх Кирилл уже не имеет никакой реальной власти над епископатом или рядовыми верующими, которых привычно относит к «своей пастве». Положение патриарха Кирилла напоминает положение президента Горбачева в 1990 г. с республиканским «парадом суверенитетов»: он формально царствует, но уже мало на что влияет.
И надо признать, что патриарх Кирилл со своим окружением сделали больше всех остальных, чтобы оказаться в такой ситуации.
