Пока в России обсуждают будущее зарубежных активов «Лукойла», в Сербии разыгрывается настоящая драма, итогом которой может стать потеря последнего искреннего друга в Европе. «Мы сделали всё, чтобы помочь российскому инвестору, всё, что подписывали русские, подписывали и мы. Мы продолжили делать то, что нам говорили русские друзья, и наша страна оказалась в очень тяжелой ситуации», — такими словами в обращении к нации президент Сербии Александр Вучич, объяснял, как получилось так, что уже к Новому году страна может оказаться в ситуации топливного кризиса.
Дешево, а потом сердито
Все началось в далеком 2008 году. Сербия в тот момент только-только оправлялась от войны и санкций. Государственная компания НИС — «Нефтяная индустрия Сербии» влачила жалкое существование. Было решено продать ее иностранному инвестору. Какому?
Россия в тот момент воспринималась как настоящий друг — и весьма ценный: входя в Совет безопасности ООН, она постоянно накладывала вето на признание независимости Косово — края, отторгнутого от Сербии военным путем. Край до сих пор называется в Сербии официально Косово и Метохия и до сих пор Сербия не признает его независимым. По сербской легенде (которую, впрочем, повторяют и местные политики), Россия пообещала помочь вернуть Косово. Ну, а продажа российской «Газпром нефти», дочерней структуре «Газпрома», сербского нефтегазового монополиста НИС было не то что бы платой за такое обещание… но все же сербы считают, что это было чем-то вроде жеста признательности.
НИС был продан в 2011 году, когда завершились переговоры, за скандальную к тому времени сумму: 400 млн евро. Сейчас сложно сказать, была ли эта сумма так низка в 2008-м, когда начались переговоры, но уже с 2012 года начали, вначале в прессе, а потом и в политических дебатах, звучать обвинения в заниженной цене продажи. Интересно, что поначалу обвинения звучали со стороны пришедшей к власти в 2012 году Сербской прогрессивной партии Вучича, а со временем оппозиция стала обвинять самого Вучича, хотя он, справедливости ради, действительно к сделке не причастен.
Опять же справедливости ради: покупатель действительно поднял компанию. Была проведена модернизация единственного НПЗ в Сербии в городе Панчево, цена российского газа для Сербии всегда была весьма дружеской. И ради той же справедливости: было время, когда в Германию российский газ продавался немного дешевле, но надо признать, что и объемы поставок несравнимы.
Были и недовольные. Прежде всего — жители Баната, округа на севере страны, где находятся газохранилище, а также сербское небольшое месторождение нефти и газа. Оно тоже стало собственностью «Газпрома», и местные жители говорили мне: «Почему продали нашу землю, наши недра?». По их мнению, месторождение должно было остаться в руках государства, а «Газпром» должен был покупать добытые там нефть и газ.
Были недовольны и прежние работники НИСа — их уволили, а на их место часто нанимали российских специалистов. Но работа в НИСе считалась престижной и те сербы, которые туда попадали, считали, что им повезло. Были недовольны и те, кто опасался слишким крепких объятий России. НИС (и «Газпром») стал одним из крупнейших спонсоров и грантодателей на рынке страны. И, понятное дело, спонсировал он то, что считалось полезным для укрепления российского влияния.
Но в целом работой российского инвестора сербы были довольны.
Политическая сделка
Для России покупка НИС стала чрезвычайно ценным приобретением. И дело даже не выгодной цене компании, снабжающего топливом и газом целую страну — а впридачу еще и Республику Сербскую, входящую в состав соседней Боснии и Герцеговины. Владение столь чувствительным активом в стране, изначально дружески относящейся к России, давало перспективы превращения этой страны в форпост «русского мира».
Чем российская дипломатия вовсю пользовалась. Это вам не Венгрия с Виктором Орбаном, который дружит ровно до тех пор, пока получает российский газ и нефть по трубопроводу и недорого. Когда я приехала в Сербию в 2014 году, о России говорили с придыханием, на Путина буквально молились, а приезд первых русских эмигрантов воспринимали с легким недоумением, объясняя его, впрочем, любовью «русских братьев». Казалось бы, что может пойти не так?
Но в феврале этого года, вскоре после вступления в должность президента Дональда Трампа, Минфин США наложил санкции на НИС, потребовав выхода российских акционеров из активов компании. Вступление санкций в действие постоянно откладывалось по просьбе Сербии, уверявшей, что переговоры с российской стороной идут, но надо еще немного времени.
Наконец, в октябре терпение США кончилось, и санкции вступили в силу — отныне ни одна компания не имела права перекачивать и поставлять в Сербию российские нефть и газ, на заправках НИС теперь невозможно расплатиться международными картами (как это знакомо россиянам!), а вскоре, возможно, и картой местной платежной системы DinaCard. Президент Вучич, поначалу уверявший общественность, что все идет отлично и решение вот-вот будет найдено, теперь выступает с тревожными сообщениями, что Сербия поставлена в тяжелое положение. Смысл этих сообщений можно передать так: мы не хотим национализировать компанию и ссориться с Россией, но если будем поставлены перед угрозой топливного кризиса, вынуждены будем взять компанию под внешнее управление, а затем предложим России «адекватную цену».
Надо сказать, что Сербия с момента введения санкций против НИС предлагала выкупить компанию. Первоначальное предложение – 700-800 млн евро: цена покупки плюс цена модернизации НПЗ в Панчево. «Газпром» цена не устроила. Вернее, «Газпром» вообще не желал продавать компанию. Вначале было перераспределение акций между «Газпромом» и «Газпромнефтью», чтобы ни один из акционеров не владел 50%+ долей, затем в сентябре этого года 11,3% акций НИС было продано некоей АО «Интеллидженс» из Санкт-Петербурга, еще одной «дочке» «Газпрома», оставившего себе одну акцию. «Газпром нефти» сейчас принадлежат 44,8% акций, государству Сербия — 29,8%, остальное — мелким акционерам. Кстати, похоже именно эта сделка, показавшая США, что «Газпром» не собирается расставаться с компанией, и стала последней каплей, переполнившей чашу терпения: санкции вступили в силу.
Сейчас, по словам Вучича, Сербия готова предложить России 1,4 млрд евро за российскую долю в компании. Пока ответа России нет — опять же по слухам, российская сторона хочет 3-4 млрд евро. Таких денег у Сербии нет, да и есть большие сомнения, что дело в деньгах: «Газпром», вернее, Кремль, явно тянет время, надеясь на сделку с Трампом и справедливо полагая, что в случае продажи вернуть актив уже не удастся никогда.
Оно того стоило?
Тем более что желающих купить компанию, которая может стать главным хабом снабжения энергоносителями целого региона, хоть отбавляй: американцы, австрийцы, венгры. Венгерский премьер Орбан, когда недавно ездил встречаться с Путиным, по общему мнению, обсуждал покупку НИС. Сам Орбан заявил, что ему в Москве удалось «открыть дверь для 2-3 больших сделок» – речь идет о продаже активов РФ за рубежом из-за санкций США. Еще до визита глава аппарата Орбана Гергей Гуйяш говорил, что венгерская нефтегазовая компания MOL ведет переговоры о дол в НИС.
Это, возможно, лучший вариант для России. И сейчас, благодаря исключению из санкций для Венгрии, которое Трамп дал ей на год, Сербия может получать (и получает) российскую нефть через Венгрию. Через год, если исключение не будет пролонгировано, Венгрия сможет получать нефть и газ через страны ЕС. Венгерская MOL присутствует на сербском рынке. Ну и дружба Орбана с Россией позволит последней сохранить свое влияние на Сербию.
Однако у этой схемы слишком много «если». Первое — самому Орбану на следующий год предстоят выборы, и есть ненулевая вероятность победы его противника, нынешнего мэра Будапешта Гергея Карачоня. Второе — Трамп может не одобрить продажу НИС венгерской компании, как не одобрил продажу зарубежных активов «Лукойла» дружеской России Gunvor. Наконец, третье — как бы ни сложилось с НИС, искреннюю дружбу сербов вернуть будет затруднительно. Слишком уж откровенно Россия в этой истории воспользовалась своей силой.
Тут надо понимать, что для сербов Югославская война — две самые большие травмы. Первая — конечно, бомбардировки страны. А второе — отсутствие топлива: сербы заправляли машины, покупая бензин у спекулянтов, стоящих вдоль дорог с бутылками из-под «Кока-Колы». Одна бутылка бензина — 10 немецких марок. И вот прямо по этой больной точке Россия и ударила.
Я не знаю, чем кончится нынешняя драма НИС. Уверена — топливного кризиса не будет. Но еще я уверена, что Россия, оставаясь в своей парадигме циничного использования добрых чувств других, будь то собственное общество или союзники, нанесла сербам несмываемую обиду. И потеряла искреннего друга. «Все это время мы рисковали из-за наших отношений с Россией», — заметил Вучич. И это, поверьте, самое деликатное определение. Сербы в соцсетях в выражениях стесняются гораздо меньше — в стране мат не табуирован.
У меня лишь один вопрос: оно того стоило?
