Война, о которой так уверенно говорит Путин, – это не война в том представлении, какое бытует у обывателя.
Действительно, РФ сейчас не сможет двинуть с семи направлений длинные танковые колонны на страны Балтии или пробивать сухопутный коридор к Калининграду. Однако она обладает намного более разнообразными способами ведения войны, которые будут крайне чувствительными для граждан европейских стран, а значит, и европейского истеблишмента. Все годы полномасштабной войны они тестировались, а сейчас вопрос лишь в их масштабировании и одновременном применении.
Пламенное послание
Начиналось все с провокаций в воздушном пространстве, глушении GPS у гражданских судов, диверсий против подводных кабелей, но со временем стали тестироваться кинетические воздействия, которые представляют угрозу уже и для гражданских. Одной из самых известных на сегодня подобных попыток было распространение при помощи DHL самовоспламеняющихся посылок. Об операции российских спецслужб стало известно в июле 2024 года, когда через международные компании были отправлены взрывоопасные посылки, которые воспламенились на разных локациях в Европе: в немецком аэропорту, на складе британского отделения DHL, на складе польского отделения DPD.
Это было проверкой возможности не только посеять хаос на территории ЕС, но и – как элемент этого хаоса, – возможности вызвать жертвы среди гражданских. Параллельно с этим готовились и точечные ликвидации с целью устрашения истеблишмента, таковой была подготовка покушения на генерального директора ведущей оборонно-промышленной компании Германии Rheinmetall AG — Армина Паппергера.
На данный момент, очевидно, новые кинетические действия со стороны российских спецслужб либо готовятся, либо уже подготовлены, и исполнители ждут только отмашки от командиров. О размахе новых операций мы можем лишь гадать. Но стоит обратить внимание на процесс, который мы, хоть и отрывочно, но можем наблюдать: борьба за Ярослава Михайлова. Это гражданин РФ, который подозревается в непосредственном участии в операции с самовоспламеняющимися посылками и который успел бежать из ЕС, но был задержан в Азербайджане.
«Своих не бросают»?
Чрезвычайная важность Ярослава Михайлова и значимость его судьбы для осуществления новых кинетических акций российских спецслужб на территории западных стран явно подтверждается усилиями Москвы по его вызволению. Наверное, нет такой российской спецслужбы, которая бы сейчас не включилась в этот процесс – здесь и ГРУ, и ФСБ, и СВР.
С другой стороны, и это также подчеркивает общее понимание значимости Ярослава Михайлова, его хотели бы заполучить спецслужбы пострадавших от российской спецоперации стран – Польши, Великобритании и других. Они добиваются передачи Михайлова в руки европейского правосудия и ведут переговоры об этом с официальным Баку.
Для Кремля крайне важно продемонстрировать, что они «своих не бросают». Тем более это важно сделать, поскольку Ярослав Михайлов не является кадровым офицером спецслужб, как, например, убийца Вадим Красиков. После массовых высылок коллег Красикова Кремль вынужден искать новые подходы к «полевой работе» и все больше делегировать ее не профессиональным разведчикам, а всем тем, кто готов выполнить работу.
Российским кадровым офицерам гарантируется, что, в случае их задержания за рубежом даже за убийство, Москва сделает все для их обмена – благо всегда можно обменять их на кого-то из заложников.
Что кейс Красикова и доказал.
Однако пришли новые времена. Теперь «красиковых» преимущественно заменили «михайловы». А новые времена диктуют свои правила: необходимо убедительно продемонстрировать такие же гарантии и несистемным исполнителям, которых планируют массово применять в асимметрических действиях в Европе. Исход дела Михайлова покажет, будет ли России в дальнейшем легче или труднее вербовать таких агентов. Однако каким бы исход ни был, он точно не отменит желания Кремля проводить кинетические акции с возможными массовыми жертвами среди гражданского населения, политическими убийствами, не отменит и намерения проводить диверсии против критической инфраструктуры стран Европейского Союза и Великобритании.
Агрессия как образ будущего
Российская пропаганда уже давно подготовила почву для легитимации подобных провокаций против стран Запада, от экстремальных и вместе с тем откровенных постов Дмитрия Медведева до повседневных нарративов о войне не против Украины, а против «коллективного Запада». С приходом в Белый дом Дональда Трампа и надежд Москвы на «большую сделку» основной акцент перенесен на конкретные европейские страны, Великобританию отдельно и ЕС в целом. Поэтому необходимость диверсий в первую очередь против этих государств концентрированно оправдывается российской пропагандой с начала 2025 года, а в концепте «коллективно виновного Запада» – и того раньше.
Кроме того, риторика Путина относительно европейских стран и ее постоянная эскалация с каждым днем все более напоминает его риторику конца 2021 года, за несколько месяцев до нападения на Украину. Она становится локомотивом для российских пропагандистов, которые многократно усиливают и тиражируют ее, делая агрессию само собой разумеющимся фактом, который дескать и так всем известен.
Вслед за усиливающей его слова собственной пропагандой, он повторяет тот же трюк – десубъективизирует ЕС, как некогда десубъективизировал Украину. Нечто немыслимое до 2025 года, даже в устах диктатора Путина!
Он снова уверен, что оппонент (на сей раз ЕС) слаб и дрогнет от самой лишь идеи военного противостояния с РФ – стоит лишь наглядно это продемонстрировать на европейской территории. Подобная демонстрация необратимо последует за масштабированием кинетических акций в ЕС и Великобритании и их рутинизацией – подобно тому, как уже никого не удивляют неизвестные малые дроны над гражданскими аэропортами и военными базами в этих странах.
Уверенности Путину в его эскалационной риторике способствуют заявления и действия правительств нескольких стран ЕС, которые стараются всячески угождать Кремлю. Способствуют ей и Европейский Союз в целом, когда, например, не может договорится даже по такому вопросу, как финансовая поддержка Украины в ее оборонительной войне. Точно так же Путин был убежден в слабости украинской государственности и ее неспособности сконцентрировать усилия для отражения агрессии РФ.
Стоит ли говорить, что вряд ли европейские обыватели захотят проверять, дрогнут они или нет после нападения России на одну или несколько стран. В отличие от 2022 года, у них есть Украина, которая сковывает основные силы РФ, а также время для осознания, с чем им предстоит встретится лицом к лицу.
Более того, у объединенной Европы все еще, пусть и совсем немного, есть время для существенного снижения вероятности большой континентальной войны. Шаги, которые в этот период стоит сделать, также всем известны. Осталось, собственно, их и сделать, как бы ни сладка была иллюзия, что все как-нибудь образуется само собой. Как до самой последней минуты в четыре утра 24 февраля 2022 года.
