Из казалось бы не связанных между собой сообщений о том, что британский производитель дорогих велосипедов Brompton может в этом году повысить цены на 10%, а корейская LG перестанет выпускать смартфоны, на самом деле можно сделать общий вывод. Те компании, что сейчас могут брать с покупателей больше денег, делают это; те, что не могут, оказались в сложном положении.
Brompton — одна из многих компаний, которые сейчас надеются переложить на потребителей рост цен как на сырье, в частности алюминий и сталь, так и на транспортировку товаров и компонентов из других регионов (блокировка на неделю Суэцкого канала севшим на мель контейнеровозом Ever Given, определенно, не помогла решить проблему нехватки контейнеров и отставания предложения многих товаров от мирового спроса на них). Кто-то должен нести возросшие расходы, и этот кто-то — мы.
Мы так привыкли к низким ценам на телевизоры, игрушки, одежду и мебель, производимые в Китае и других странах Азии для потребителей во всем мире, что заголовки новостей о росте цен нас всерьез удивляют. В Индии подорожали кондиционеры; нехватка лесоматериалов увеличивает стоимость строительства в США; даже цены на туалетную бумагу растут.
Более высокие цены на какое-то время войдут в нашу жизнь — и не только на недвижимость, высшее образование или лечение, но и на потребительские товары длительного пользования. Подорожают многие товары, что в течение десятилетий легко рассылались по глобальным цепочкам поставок в магазины и на склады, которыми управляют Amazon и прочие компании.
Может, в этом есть и что-то хорошее. Наверняка я не единственный, кто испытывает тайное чувство вины за то, как много вещей я покупаю спонтанно — просто потому, что нажать несколько клавиш и кликнуть, чтобы заказать новую вещь с доставкой на дом, легче, чем починить (я уж не говорю о том, чтобы отыскать) старую. Повышение цен, таким образом, — один из способов немного ограничить свои потребительские привычки.
Проблема, однако, в том, что дорогие услуги не подешевеют, чтобы компенсировать удорожание дешевых товаров. Согласно данным, которые собрал Марк Перри из Американского института предпринимательства, стоимость обучения в колледже в США выросла за последние 20 лет по декабрь 2020 г. на 170% (в три с лишним раза больше индекса потребительских цен, который прибавил 55%), тогда как плата за уход за детьми и детские сады выросла на 106%.
Тем временем цены на телевизоры упали на 97%, на игрушки — на 73%, а на программное обеспечение для компьютеров — на 70%. И в этом нет ничего удивительного: производителям потребительской электроники некуда скрыться от действующей во всю мощь глобальной конкуренции и при необходимости меняющих направление цепочек поставок — в отличие от Гарварда, Принстона или местного детского садика. Ведь родители готовы переплачивать за перспективное будущее своих детей.
Аналогичная ситуация с падением цен на товары в результате глобализации складывалась и в других регионах мира. Согласно исследованию Cambridge Econometrics, с 1970-х гг. по 2015 г. благодаря росту международной торговли и инвестиций отмечалось «резкое и продолжительное падение» цен на одежду и обувь (с поправкой на инфляцию) во Франции, Великобритании, США.
И вот сейчас это «продолжительное падение» наткнулось на препятствие. Перерыв может быть временным: хотя LG перестает делать смартфоны, потеряв за последние пять лет почти $4,5 млрд, ее конкурент Samsung Electronics прогнозирует увеличение прибыли в I квартале на 45% благодаря сильному росту их продаж. Производственные цепочки продолжают функционировать, и высокий спрос, подогреваемый в США стимулирующими мерами в размере $1,9 трлн, может заставить их функционировать быстрее.
Джером Пауэлл, председатель Федеральной резервной системы США, считает шок предложения временным явлением, а сильное восстановление экономической активности в результате выхода страны из пандемии окажет, по его мнению, «преходящий» инфляционный эффект. Больше пластика, алюминия и компьютерных чипов — и отрицательные последствия удастся нивелировать.
Но цены могут обратно и не упасть: на пути постоянного снижения цен на товары теперь находятся другие препятствия. Например, одна из причин роста стоимости строительства в США заключается в том, что на ряд сырьевых товаров, включая сталь, алюминий и лесоматериалы, теперь действуют импортные пошлины. Их ввела администрация Дональда Трампа из соображений национальной безопасности.
Мировая торговля в последние годы пережила немало стрессов, от роста напряженности между США и Китаем из-за вопросов безопасности и прав человека до вакцинного национализма и Brexit. По оценке исследователей Cambridge Econometrics, членство Великобритании в общем рынке ЕС стимулировало производство автомобилей в стране и помогло «удерживать такие же темпы снижения цен в реальном выражении, как и в других странах мира». Теперь этот фактор ушел в прошлое.
У избирателей могут быть свои причины выступать за ограничение поставок по международным цепочкам, ведь они привели не только к удешевлению потребительских товаров, но и к переводу многих производств в другие страны. Однако, идя в магазин, они будут испытывать последствия такой позиции на себе: их расходы на товары будут расти.
Некоторые могут посчитать такие меры и импортозамещение оправданными, но есть и те, кто не может себе позволить платить больше. В последние два десятилетия быстрее всего росли цены на предметы роскоши или услуги, ориентированные на состоятельных людей, такие как частное обучение и здравоохранение. Им приятно, что их телевизор стоит дешево, но особого значения это для них не имеет.
Инфляция сильнее ударит по кошельку людей с более низкими доходами, у которых нет подушки безопасности в виде большого состояния. Рост цен, о котором многие уже стали забывать, может оказаться шоком, а электронными и бытовыми приборами, которые раньше можно было постоянно обновлять, теперь придется пользоваться гораздо больше.
Тот, кто может себе позволить велосипед Brompton за 3000 фунтов ($4110), наверное, особо и не расстроится, если его цена вырастет. Остальным перенести инфляцию будет сложнее.
Перевел Михаил Оверченко
