Российский валютный рынок, кажется, приветствует подступающий крах российской экономики.
На новости о том, что Евросоюз подготовил шестой пакет санкций, который включает поэтапное нефтяное эмбарго и отключение Сбербанка от SWIFT, рубль отреагировал резким укреплением и достиг новых 2-летних максимумов.
К концу торгов на Московской бирже курс доллара снизился на 4,66 рубля, до отметки 66,3 — минимальной с марта 2020 года. Евро падал под 70 рублей впервые с февраля-2020, но закрыл день чуть выше — по 70,4425 рубля, со снижением курса на 4,31 рубля.
Причины укрепления рубля те же, что и раньше: достаточно сильный экспорт на фоне слабого импорта, указывает банкир из крупного госбанка.
Валюта за энергоносители течет в Россию со скоростью 1 млрд долларов в день, но купить такой объем некому: поставки товаров из-за рубежа парализованы, россиянам запрещено выводить крупные суммы за рубеж, а иностранные инвесторы и вовсе отрезаны от торгов.
Валюту — безналичный доллар и евро — в России девать особо некуда, сетует банкир. К тому же на ожиданиях санкций ряд участников рынка режут валютные позиции, продолжает он. Они избавляются от валюты, поскольку после отключения SWIFT она им уже может не понадобиться.
Рынок введен в глубокий наркоз мерами ЦБ. И если ничего не изменится, в мае–июне рубль может укрепиться к доллару до 60 рублей и ниже, говорит стратег SberCIB Investment Research Юрий Попов. Это некомфортно для бюджета и экспортеров, но зато поможет импорту, говорит госбанкир.
Кремль подает курсы валют как победу над санкциями. Но на деле это иллюзия, отмечает экономист IIF Робин Брукс.
Страновой риск России, измеренный котировками CDS, сейчас находится примерно на тех же уровнях, где был в первые, шоковые, недели войны (более 10 000 б. п.). А это значит, что дорожающий рубль — это результат запретов на валютные операции и мер контроля Центробанка.
Рост рубля создает ложное впечатление, что финансовые условия в России нормализуются, но это не так, продолжает Брукс: экономика идет к сильнейшей с начала 1990-х рецессии и может потерять 15% ВВП по итогам года.
