Власти рапортуют о дедолларизации экономики и переход на расчеты в национальных валютах, но контракты по-прежнему номинированы в долларах и евро, что лишь создает проблемы компаниям и банкам.
По данным ЦБ, примерно 40% российского экспорта и 30% импорта оплачивается в рублях, еще более 30% – в валютах «дружественных» стран (в основном это юани). Это лишь способ обойти сложности, связанные с санкциями, и уйти от платежей в долларах и евро. Но цены сделок устанавливаются в них.
При переводе расчетов по внешнеторговым операциям в валюты дружественных стран валюта самого контракта, как правило, остается прежней, пишет ЦБ в очередном обзоре. В результате компания оказывается подверженной не только риску дружественной валюты, но и риску валюты контракта, курс которой может меняться не так, как дружественной валюты расчетов.
Иногда это чревато «невозможностью осуществления расчетов», писала в колонке в Econs бывший первый зампред ЦБ Ксения Юдаева. Но даже если с собственно расчетами проблем нет, это усложняет компаниям жизнь. «Данная ситуация может приводить к накоплению валютных рисков, – пишет ЦБ, – у компаний и банков может не оказаться возможностей для балансировки валютной структуры своих активов и обязательств».
Обычно эти риски страхуются с помощью так называемых производных финансовых инструментов – форвардных или опционных контрактов, свопов и других валютных, процентных и товарных внебиржевых деривативов. Их рынок после начала войны сжался в 5–10 раз в зависимости от сегмента и роли иностранных участников в нем, следует из данных ЦБ. Важную роль на этом рынке играли западные банки, во многих сегментах они были ключевыми игроками и брали на себя рыночный риск, пишет ЦБ. К ним он относит в первую очередь процентные, валютно-процентные свопы и товарные деривативы. Этим сегментам пришлось особенно сложно, отмечает регулятор.
Он приводит в пример рынок процентных свопов: он начал восстанавливаться, но медленно. «Российским участникам приходится компенсировать отсутствие нерезидентов, на которых российские банки раньше могли переложить значительную часть процентного риска. При этом новые типы участников, у которых была бы естественная потребность в получении фиксированной долгосрочной процентной ставки в соответствии с их бизнес-моделями, не появились».
Экономического смысла в переходе на расчеты в национальных валютах нет (кроме защиты платежей от блокировки). Вот как описывал это ЦБ в другом обзоре: «С одной стороны, у компаний (как экспортеров, так и импортеров) появляется валютный риск по отношению к юаню (и иным дружественным валютам) при переводе расчетов в эти валюты. Часто валюты дружественных стран являются неконвертируемыми или ограниченно конвертируемыми. Они могут обладать более высокой волатильностью, при этом рынки производных финансовых инструментов в этих валютах, как правило, менее развиты по сравнению с рынками традиционных валют, что осложняет хеджирование рисков валют дружественных стран».
Но, как отмечала Юдаева, другого пути, кроме как выстраивать альтернативные расчеты, нет.
