Однако и для народа Израиля эта война священна, но по-иному: народ взял на себя обязательство не дать повториться Холокосту, и в этом смысл существования государства. Террористов надо уничтожить не просто потому, что они творят зло, а потому, что если они творят его безнаказанно — зачем тогда существует на глобусе Израиль?
Но ведь нечто подобное было уже и в Библии…
Снова филистимляне и хананеи?
Помню, как мы разбирали с переводчиками на крымскотатарский язык их черновики (я был в том проекте консультантом). Одна из глав начиналась со слов: «В то время израильтяне воевали с филистимлянами…» И переводчица тут же добавила: «как и сейчас». В самом деле, на крымскотатарском языке название арабского населения Палестины и название древнего народа, жившего в тех краях и не имевшего отношения к нынешним арабам, звучат одинаково. Впрочем, похожи они и на остальных языках, потому что данное древними греками название Палестина этимологически в самом деле восходит к филистимлянам. Первым его употребил отец истории Геродот, но похожее слово существовало еще в древнеегипетском.
Есть у этой земли и другие названия, например Ханаан; оно доизраильское и, скорее всего, связано с пурпурной краской, которую добывали в Финикии, на территории нынешнего Ливана. Но и это имя переплетено с понятием священной войны, которая описана в книге Иисуса Навина. Будь на то моя воля, я бы исключил ее из состава Библии, в ней описано то, что сегодня назовут геноцидом, и что самое скверное — этот геноцид свершается «по воле Господней». Тогда получается, религиозные фанатики всех веков правы?!
Книгу Иисуса Навина слишком часто использовали для оправдания подобных деяний. Приведу только один пример: территорию Новой Англии в XVII веке заселяли благочестивейшие люди, английские пуритане, которые спать ложились и просыпались с Библией в руках. В отличие от малограмотных и жадных конкистадоров, они явились в Новый Свет не чтобы разжиться золотом и рабами, а чтобы поселиться там навсегда и жить по заветам Господа.
И они обычно видели себя новыми израильтянами, а коренное население — новыми хананеями, погрязшими в язычестве. И именно потому вытесняли их с этой земли или напрямую истребляли так эффективно, как не могли и не хотели конкистадоры.
Мера беззаконий
Но есть у этой книги одно оправдание, или, лучше сказать, один урок, актуальный и в наши дни. Надо прежде всего понять, что три с лишним тысячи лет назад никто не соблюдал Гаагских и Женевских конвенций за неимением таковых; войны между племенами нередко велись до полного истребления или порабощения одного племени другим. Новой жестокости в этот мир книга не приносила. Это не оправдание, а ограничение насилия, как и правило «око за око и зуб за зуб» (но не более того!).
Книга внесла в мир идею, что убивать можно и нужно во имя Господа (на всякий случай уточню, что я категорически против этой идеи). Да, но… разве не во имя своих божеств убивали соседнее племя до сих пор? Зато в Библии впервые появилось нравственное измерение: истребить хананеев израильтяне призваны не потому, что им так захотелось и они такие крутые (эту первобытную мотивацию оставим для одного пожилого вождя из бункера), а потому, что «превзойдена мера беззаконий» местного населения.
Что под этим могло подразумеваться? Язычество, разумеется. Вспомним, что древние римляне (сами, между прочим, язычники) воевали со многими народами, но только про Карфаген они утверждали, что «он должен быть разрушен». Тут, разумеется, были свои политические резоны и стратегические расчеты, но не только они. Римлян приводили в ужас и омерзение человеческие жертвы, которые практиковали карфагеняне, закалывавшие своим божествам, в частности, собственных детей. И эти самые карфагеняне были выходцами из Финикии, ближайшими родственниками хананейских племен, которые тоже такое практиковали.
Карфаген или Ханаан должны были быть разрушены не потому, что их жители много блудили, воровали или пьянствовали, а потому, что они убивали детей и само это убийство считали верхом благочестия, признаком святости, делом доблести и геройства. С такой «святостью» необходимо было покончить.
А теперь вспомним про Кфар-Азу.
Или про призыв Красовского убивать украинских младенцев — призыв, который, конечно же, не был сочтен в РФ подсудным, в отличие от какой-нибудь сине-желтой ленточки на букете цветов в память о погибших под ракетами детях, в отличие от слов бывшего моего депутата Алексея Горинова о неуместности праздников в дни, когда дети гибнут…
Ангел воинства Господня
Инфраструктура террора должна быть уничтожена. Но мы не можем, не должны скатываться к коллективному наказанию целых племен и народов, возвращаться к этике неолита. Я не знаю, как должна проходить наземная операция в секторе Газа, но твердо уверен, что Израиль выиграет ее только в том случае, если его ответ будет качественно отличаться от действий террористов, как бывало и до сих пор. И я уверен, что Израиль снова победит.
Собственно, миссия этого народа, как она описана в Библии, не в том, чтобы всегда всех превозмогать на поле боя, а в том, чтобы его судьба служила уроком, а иногда и укором для остального человечества. Цена такого избранничества порой запредельно высока, но не мы ее назначили, не нам ее и оспаривать.
Выше я уже упоминал книгу Иисуса Навина и говорил, что исключил бы ее из Библии, если бы мог. Но… есть в ней один эпизод, который мне дорог. Накануне самого первого и потому главного сражения под Иерихоном вождь Иисус Навин встречает в поле ангела. «Наш ли ты, или из неприятелей наших?» — спрашивает он того, по-видимому, приняв за человека. И получает неожиданный ответ: «Нет; я вождь воинства Господня».
И в этом урок: Бог и ангелы не ведут священных войн. Их ведут только люди.
