Война в Украине, несомненно, запятнала репутацию России как великой державы.
Неудачное вторжение России в Украину, включая отступление из Киева и множество тактических ошибок, серьезно подорвало имидж ее вооруженных сил как боеспособной армии. Вред не только репутационный: три месяца боев нанесли России большие потери в живой силе и технике. Тем временем внутри страны санкции и «утечка мозгов» бьют по и без того слабой экономике.
В результате многие в Америке и Европе стремятся списать Россию со счетов как потемкинскую державу, чьему высокому статусу пришел конец.
Потрепанный в военном отношении и обремененный санкциями Кремль, похоже, больше не заслуживает того, чтобы беспокоиться так, как раньше. С этой точки зрения, угроза, которую Россия представляет для Запада, закончилась на украинской земле.
Однако такая оценка преждевременна. Да, президент Путин допустил стратегическую ошибку, приведшую к военному краху и разрушившую десятилетия относительной экономической стабильности. Но списывать Россию со счетов еще рано. Несмотря на свои неудачи на Украине, Россия сохраняет способность и волю продолжать бросать серьезный вызов США и Европе. Россия, может быть, и повержена прямо сейчас, но это не конец.
В последние три месяца наши экраны заполонили яркие изображения подбитых российских танков. Россия потеряла примерно 25% своих действующих танковых войск, более 30 самолетов и более 10 000 военнослужащих. Хотя точное число потерь неизвестно, они значительны. Теперь российские военные будут изо всех сил пытаться выдержать войну, не прибегая к какой-либо форме массовой мобилизации.
Но внешность может быть обманчивой. В конце концов, многие первоначальные неудачи армии были вызваны неуместным предположением господина Путина о том, что война будет короткой: российские войска просто не были подготовлены или организованы для серьезной кампании. Тем не менее в последние недели, когда Россия пересмотрела свои военные цели, сосредоточившись на Донбассе на востоке Украины, военные адаптировались и начали исправлять свою прежнюю некомпетентность. Россия добивается постепенных успехов, показывая, что военное положение Украины в некоторых областях неустойчиво.
Более того, война в Украине мало повлияла на более разрушительный военный потенциал России. США и НАТО больше всего беспокоят не советские танки или устаревшая российская авиация, а подлодки, авиационные и ракетные комплексы, противоспутниковые системы и ядерный арсенал. Эти возможности, почти не тронутые во время войны, остаются в распоряжении Кремля.
Россия, безусловно, страдает экономически, но пройдет много месяцев, прежде чем ее граждане ощутят на себе всю тяжесть санкций и попытки европейцев отказаться от российских энергоресурсов. На данный момент казна российского правительства полна: ежемесячный экспорт, по оценкам, вырос более чем на 60 % в апреле по сравнению с прошлым годом. Со временем Москва может адаптироваться.
В любом случае российские военные будут избавлены от всех последствий экономического спада. Даже в стесненные времена Кремль имеет привычку тратить на оружие, а не на людей: мы можем быть уверены, что господин Путин первым урежет не военный бюджет. И хотя экспортный контроль затруднит стране производство оружия, которое зависит от импортных компонентов, российская оборонная промышленность потратила годы на адаптацию и поиск способов обхода санкций.
В международном плане Россия не так изолирована, как нам хотелось бы думать. США и Европа организовали совместный ответ на вторжение России, и НАТО, набравшись новых сил, наверняка скоро примет в свои ряды Финляндию и Швецию. Тем не менее многие регионально значимые страны, такие как Индия и Южная Африка, имеют давние связи с Россией, от которых они в настоящее время не готовы отказаться. Другие страны, обеспокоенные тем, что экономические санкции повысят стоимость жизни и создадут нестабильность внутри их границ, отказываются выбирать чью-либо сторону. Африканские страны, например, не вводили никаких санкций против России, а Ближний Восток перестраховывается. И, конечно же, Россия может рассчитывать на постоянную поддержку Китая.
Нет оснований полагать, что режим господина Путина находится под непосредственной угрозой. Действия Кремля, направленные на закрытие независимых СМИ и запрет на инакомыслие, подавили антивоенные настроения, которые приветствовали вторжение. Существует также значительная часть населения, которая поддерживает войну, подкрепляемую потоком гипернационалистической риторики. Путину придется найти способы продемонстрировать в том числе собственному населению, что Россия по-прежнему остается силой, которой следует опасаться.
Это опасно.
Чем более уязвимым себя чувствует Путин, тем больше вероятность того, что он прибегнет к нетрадиционным инструментам, включая кибератаки, кампании по дезинформации, секретные операции и ядерное оружие. В случае конфронтации с НАТО у России будет мало вариантов, кроме ядерной эскалации.
Это не означает, что Украина или ее западные покровители должны наносить любые удары, пытаясь отразить вторжение России. Они не должны. Но Америка и ее союзники должны оставаться готовыми справиться со всем спектром вызовов, которые создает Россия, какой бы осажденной войной она ни была.
Стоит помнить, что российская власть прошла через прерывистые циклы застоя, упадка и возрождения; было бы разумно избегать триумфализма и самоуспокоенности. Путин совершил ошибку, но необязательно фатальную. Как заметил историк Стивен Коткин, Россия обладает замечательной исторической способностью к восстановлению. Относительно короткая передышка Запада от соперничества с Россией после окончания холодной войны представляет собой, напомнил он нам, «историческое мгновение ока».
Другими словами: Россия — проблема для Запада, и она никуда не денется.
Материал впервые был опубликован в The New York Times.
