Через шесть месяцев после начала российской «специальной военной операции» в Украине говорящие головы самых разных политических взглядов до тошноты спорят о том, действительно ли Россия может победить в войне.
Я как пожизненный студент военной истории, в сочетании с моим жизненным опытом в армии, думаю, что ответ зависит от того, как человек определяет «победу». Стоит также обратить внимание на историю прошлых войн, когда вторгшаяся страна имела явное преимущество в живой силе, материальных ресурсах и технологиях; Я рассмотрю две такие войны, в которых Россия была агрессором… и одну с участием США.
Россия должна подумать о Гражданской войне в США, 1861-1865
Не будем вдаваться дебаты о том, действительно ли армия Союза заслуживает того, чтобы ее называли «захватчиком» или «агрессором». Что не подлежит сомнению, так это тот факт, что на бумаге промышленно развитый Север имел подавляющее преимущество перед преимущественно сельским Югом с точки зрения людей, денег и ресурсов.
Кроме того, существовал «План Анаконды» генерала Союза Уинфилда Скотта по перекрытию портов Конфедерации, мало чем отличающийся от нынешней российской блокады Черного моря. И все же, вопреки всему, за первые 3,5 года Гражданской войны в США Юг одержал большую часть побед — хотя, конечно, не все.
У южан было, так сказать, «преимущество домашнего поля» и многое другое. Более того, чтобы «выиграть» Гражданскую войну, Конфедерация просто должна была достаточно долго продержаться и не проиграть; напротив, Союзу необходимо было добиться полного завоевания, чтобы заявить о своей победе. Мы уже знаем, что попытка Путина добиться полного завоевания Киева с треском провалилась.
Если упростить, эта первоначальная череда побед Конфедерации была в значительной степени обязана более агрессивным и дерзким генералам повстанцев, таким как Роберт Ли и Стоунволл Джексон, в то время как янки были замедлены «медлительными» (как выразился сам Авраам Линкольн) генералами, такими как Джордж Макклеллан, имевшими впечатляющие полномочия, но не желавшими использовать всю мощь численной и промышленной мощи Севера.
Так продолжалось до тех пор, пока Союз не начал продвигать таких генералов, как Улисс Грант, который желал и мог соответствовать агрессивному боевому стилю южан, и, как бы жестоко это ни звучало для современных южан, таких военачальников, как Уильям Текумсе Шерман и Филип Шеридан, который не стеснялся вести «тотальную войну» против Юга.
Следует отметить, что у Авраама Линкольна было два явных преимущества, которых нет у Владимира Путина: моральное превосходство и отсутствие иностранной поддержки противника.
Оба преимущества были реализованы в битве при Антиетаме в сентябре 1862 года, что было достаточной стратегической победой, чтобы позволить Линкольну издать Прокламацию об освобождении, тем самым облагородив дело Севера, и убедить Великобританию и Францию не идти навстречу Югу.
Следовательно, «тотальная война» — это «безнадежное дело» для Путина.
Зимняя война (Русско-финская война), 1939-1940
Эта война началась 30 ноября 1939 года (через три месяца после начала Второй мировой войны, но до опрометчивого вторжения Гитлера в СССР) советским вторжением в Финляндию и продолжалась до 13 марта 1940 года.
Формально Советы выиграли войну, поскольку финны в конце концов потребовали мира и сделали значительные территориальные уступки Иосифу Сталину, но для Москвы это была во многом пиррова победа: где-то от 50 000 до 150 000 советских солдат было убито в бою, по сравнению с 25 000 финнов. Из этих советских убитых, по крайней мере, 542 были застрелены Симо Хяюхя из Финляндии, самым смертоносным снайпером в истории.
Перемирие стоило Финляндии 11% ее территории, включая второй город страны Выборг. Тем не менее, нет нужды говорить, что Финляндия сегодня по-прежнему очень свободная и динамичная страна. А чтобы более подробно рассказать о том, насколько пирровой была победа для Москвы, можно обратиться к словам Никиты Хрущева: «Все мы — и Сталин в первую очередь — почувствовали в своей победе поражение от финнов. Это было опасное поражение, потому что оно способствовало убеждению наших врагов в том, что Советский Союз был колоссом на глиняных ногах».
Таким образом, можно предположить, что Владимир Зеленский уступит Луганск и Донецк Путину — но с гораздо меньшей вероятностью уступит Крым — чтобы сохранить жизни и материальные ценности своей страны, сохранив при этом общую независимость Украины и большую часть ее территорий.
Как и в случае с «захватом» Выборга в 1940 году, для Путина это определенно станет пирровой «победой».
Советская оккупация Афганистана, 1979–1989
Даже если Украина действительно уступит Донецк и Луганск — и, ради разговора, пусть даже Крым — России, это не гарантирует, что антимосковские элементы не будут продолжать вести затяжную партизанскую войну в этих районах… что мы и наблюдаем уже сейчас.
Опыт СССР в Афганистане, также известном как «Советский Вьетнам», показывает, что российские войска не очень хорошо справляются с мятежами во враждебных зарубежных странах. Как и в случае с украинцами, бойцы сопротивления афганских моджахедов были крупными бенефициарами западных поставок оружия.
И да, я знаю, Путин в конце концов победил чеченских повстанцев, но есть разница: Чечня, несмотря на ее высокую степень автономии, остается суверенной территорией России.
Россия встречается с историей
Подводя итог, можно сказать, что Россия все еще могла бы «победить» в Украине при достаточно урезанных целях миссии, но кроме уязвленной национальной гордости Москвы и права на хвастовство, что на самом деле получит Путин от такой дорогостоящей «победы»?
Материал впервые был опубликован в издании 19fortyfive.
