Каким теперь станет режим в Иране, говорить рано. Но созданная Ираном империя уже развалилась.
Катастрофа века
До 2023 года внешние владения Исламской республики Иран (ИРИ), они же — «Ось сопротивления», полностью или частично включали Палестинскую автономию (5 млн жителей), Ливан (5 млн), Сирию (примерно 15 млн), Йемен (15-20 млн в зоне влияния хуситов из 35-миллионного населения) и Ирак (не менее 25 млн шиитов из 40 млн населения страны).
Все оценки числа этих де-факто подданных ИРИ сугубо приблизительны, а контроль Тегерана над ними никогда не был полным. Но то, что Ирану удалось подмять под себя территорию чуть ли не в 1 млн квадратрных километров с сопоставимым населением (в Иране 90 млн человек, «подданных» — не менее 70 млн), было самым развернутым имперским проектом последних десятилетий в мире.
Поэтому патриот ИРИ не впадет в преувеличение, если назовет последние два года крупнейшей геополитической катастрофой XXI века.
В Палестине гибнет «Хама"с. В Ливане разгромлена «Хезболла». В Сирии свергнута иранская (и отчасти российская) марионетка Башар аль-Асад. В Ираке проиранские боевики уклонились от помощи метрополии в дни израильско-американских бомбардировок. И только йеменские хуситы изображают решимость. Но, кажется, и они уже исходят из гипотезы, что теперь им придется выживать самостоятельно.
Чтобы представить ближайшее будущее земель, которые выпали сейчас из иранского джихадистского проекта, надо вспомнить обстоятельства, при которых этот проект в них утвердился.
Хотя режим ИРИ возник в 1979-м, его имперский проект расцвел только в XXI веке. Он двигался по Большому Ближнему Востоку (ББВ) по следам американского вторжения в Ирак (2003 год), внутриливанского кризиса и последующего израильско-ливанского конфликта (2005–2006 годы), хамасовского переворота в Палестинской автономии (2006–2007 годы), «Арабской весны» (2011 год) и подъема ИГИЛа (2013–2015 годы).
Разгром дал шанс
На ближневосточные события мы смотрим обычно глазами израильтян, американцев и вообще людей Запада. Но изнутри они видятся иначе. Скажем, американский поход против Саддама принято считать катастрофической ошибкой, поскольку очков Америке он не принес, сопровождался большим кровопролитием и прозападной демократии не создал.
Но для трех четвертей иракских жителей, которые не были, как Саддам, арабами-суннитами, свержение баасистского режима стало началом новой жизни. Ни курды (25% жителей Ирака), ни шииты (50%) по саддамовой диктатуре совершенно не ностальгируют. Нынешний их режим — антизападный, равнодушный к защите меньшинств и зачерствевший в жестоких внутренних войнах, вряд ли нас к себе расположит. Но он соответствует понятиям большинства иракцев и сейчас вполне способен отплыть от Ирана и жить самостоятельно.
И что еще важно. В актив «послеамериканскому» Ираку можно записать, что, в отличие от Ирака саддамовского, он еще ни разу ни на кого не напал. Даже после октября 2023-го местные проиранские ополченцы хоть и грозили Израилю ракетами, но весь пар ушел в воинственную болтовню. По местной мерке, это форма миролюбия.
А скажем, израильские удары 2023–2024 годов сначала по пусковым установкам «Хезболлы», потом по ее пейджерам, а потом и по всему ее начальству во главе с шейхом Насраллой, если смотреть на них из Ливана и Сирии, принесли этим странам освобождение от террористической иранской власти.
Израильский разгром «Хезболлы», которая опиралась на шиитское меньшинство (25-30% жителей Ливана), дает шанс терроризированному джихадистами ливанскому большинству вернуть эту страну к нормальности. А вызванная крахом «Хезболлы» деморализация иранских и проиранских оккупантов в Сирии открыла дорогу их врагам, суннитским исламистам из ополчения «Хайят Тахрир аш-Шам», дорогу на Дамаск (декабрь 2024 года).
Новаторы в дальних краях
Два собрата-диктатора, два проводника власти меньшинств, суннитского и алавитского, иракский Саддам и сирийский Асад, и два их баасистских режима-близнеца закончили одинаково. Хотя одного свергли американцы и сделали это раньше исторически обоснованного срока (в 2003-м), а другого — исламисты, и случилось это позже, чем назрело (в 2024-м).
В 2015-м Асад должен был пасть, но его спасли Путин, Насралла и Иран. А девять лет спустя они его уже не выручили, потому что один увяз в другой войне, второй пал, а третий нервничал в предвкушении бомбардировок.
Как видим, внешнее вмешательство, с какой бы стороны и с какими бы целями оно ни осуществлялось, вовсе не меняет направление исторических событий на ББВ. Оно только ускоряет или замедляет их ход. Из этого, помимо прочего, следует, что как для рождения, так и для нынешнего распада иранской империи были объективные предпосылки. И то, что теперь возникнет на ее развалинах, тоже можно моделировать.
Иранская империя XXI века не была похожа на европейские империи прошлого. Да и на азиатские, вроде османской и староиранской, тоже. Прежние империи делались чиновниками и солдатами, которые приходили из метрополии и устанавливали какой-то устойчивый и предсказуемый порядок жизни.
Империя ИРИ была новаторской. Она приходила в дальние края не ради порядка, а ради битвы с врагом и тайного сплочения праведных. Это разом было похоже на захват городов мафией и на заграничное продвижение агентов советской госбезопасности.
Имперским строительством занимались Корпус стражей исламской революции (КСИР), т. е. армия, спецслужбы и ВПК в одном учреждении, и особенно так называемые силы «Кудс» («Иерусалим»), предназначенные специально для заграничных и, в первую очередь, антиизраильских спецопераций.
Не нормальностью сильна мафия
Сам Иран даже и под джихадистским режимом устроен достаточно сложно. Он не сводится только к джихадистам из КСИР и «Кудс», при всем их могуществе, как Советский Союз и постсоветская Россия не сводились только к ГПУ-НКВД-КГБ-ФСБ. И там, и там были другие учреждения и институции. Но за границами ИРИ, на просторах иранской империи, аналоги КСИР подминали под себя все, уничтожая или полностью подчиняя любые прочие структуры.
Успех их продвижения был завязан на то, что ни одна покоряемая ими страна, в какую бы древность ни уходили ее корни, даже и близко не была национальным государством. Ирак, Сирия, Ливан, Йемен — все они были учреждены исторически недавно, в XX веке, и являлись нестойкими, лишенными естественного сплочения образованиями с диктаторскими режимами или с местными версиями апартеида. Фанатикам там было на что ловить.
«Хамас» («Исла́мское движение сопротивления»), хуситы («помощники Бога»), «Хезболла» («партия Бога») — все они исходили не только из абсолютной невозможности сосуществования с «сионистским врагом», но и из нежелательности конкуренции даже и с дружественными течениями.
Их перманентной задачей была подготовка к войне. Налаживанием жизни подданных они не интересовались, но были готовы доверить это лояльным к себе организациям, как «Хамас» доверил раздачу пособий, обучение и медицину профильным структурам ООН. Источником финансов для них служила не местная экономика, а иранские субсидии и добыча от экзотических промыслов, вроде международной торговли наркотиками, которая кормила «Хезболлу».
Они не приносили ни материальных выгод своей метрополии, ни, тем более, процветания и нормальной жизни подданным. Но были внутренне очень прочны из-за мафиозного сплочения своих членов и по той же причине почти не способны к какой-либо «либеральной» эволюции. Пример — исключительная стойкость Хамаса, который потерял большинство командиров и рядовых, но не капитулирует.
Джихадистские структуры не могут переродиться и стать договороспособными, они всегда одинаковы. Но в случае их ликвидации подданные бывают вполне готовы воспринять новые правила жизни, если им таковые продиктуют. Измученные джихадистами народы тянутся к нормальности.
Пора попробовать еще раз
Ни в Ливане, ни в Сирии, ни в Ираке по-прежнему нет и не предвидится национальных государств. Значит, после освобождения от проиранских структур там не будет предпосылок для демократических режимов западного стандарта. Это не Израиль и даже не Турция. Нормальность для таких стран — это жизнь под покровительством внешней силы, нацеленной на развитие, а не на джихад.
Ливан имеет такой опыт. В начале века он уже успешно восстанавливался после очередной внутренней войны под опекой Саудовской Аравии, но Хезбалла вместе с тогдашним сирийским режимом убила саудовского ставленника Рафика Харири (2005 год) и положила этому конец. Сейчас можно попробовать еще раз.
К чему-то подобному тянется и новый сирийский режим, возглавляемый Ахмедом аш-Шараа, молодым интеллектуалом, в багаже которого служба в ИГИЛе и «аль-Каиде». Но после этого он десять лет воевал с Ираном, Асадом и «Хезболлой» и, возможно, сейчас не притворяется, когда говорит, что хочет мира с соседями и денег от саудитов и турок.
И только так можно вообразить восстановление Газы после изгнания оттуда «Хамаса». Не умозрительный народный вотум, а ответственное внешнее управление способно создать там порядок.
От кого бы это управление ни исходило — от саудовцев, египтян или, в крайнем случае, даже от Палестинской автономии, если ее возглавят не те люди, что сейчас.
***
Когда в октябре 2023-го иранская «Ось сопротивления» напала на Израиль, ее вожди не догадывались, что подписывают приговор себе, а не Израилю. А израильтяне вряд ли в те дни предвидели, что начавшаяся война через год-другой даст шанс всему ББВ и точно этого не планировали.
В июне 2025-го стало ясно, что иранская империя, протянувшаяся было, как при древних шахиншахах, до Средиземного моря, опять распалась. И, не исключим, надолго. Метрополии сейчас будет не до джихада. А Большой Ближний Восток через несколько лет может стать совсем другим.
«Окно возможностей» открылось — хотя бы на какое-то время.
