Так что происходит под елочкой возле неизменного салата оливье, под знакомую наизусть «Иронию судьбы»?
Наше навсегда
Как известно, праздновать Новый год 1 января на Руси начали не так уж и давно — этот обычай позаимствовал из Европы Петр I на новый 1700-й год (и дата как раз круглая). Он фактически повелел подданным копировать в эту ночь немцев или голландцев.
Но как бы то ни было, а праздник прижился, особенно потому, что приходился на Святки — веселый период после Рождества (напомню, что его праздновали все же 25 декабря, просто по старому стилю). Во время Первой мировой пытались отменить ёлку как немецкое дерево, но не смогли.
Большевики было целый Новый год отменили вместе с Рождеством, но уже под новый 1936-й год в «Правде» вышла статья Павла Постышева «Давайте организуем к Новому году детям хорошую елку!» Рождество в ней вообще не упоминалось, а вот идея собрать детей под ёлочкой и подарить им подарки была принята на государственном уровне. Даже буржуазный салат оливье вернулся, хотя и сменил декадентские раковые шейки и омаров на пролетарскую докторскую колбасу.
Постышева, кстати, через три года расстреляли, но это уже ничего не изменило.
В советском календаре было немало праздничных дат, но только две из них можно считать действительно всенародными, только две пережили СССР. Это Новый год как советская замена Рождества и день Победы как замена Пасхи. Для сравнения: 1 мая или 7 ноября были всего лишь «красными днями календаря», которые всерьез отмечали только самые упертые коммунисты.
С Новым годом и Победой все было иначе. Но день Победы постепенно превратился из праздника со слезами на глазах под девизом «это не должно повториться» в нечто противоположное, а Новый год оказался удивительно устойчивым.
Интересно, что даже в Израиле праздник «новигод» с его блюдами и зрелищами понимается как главная национальная особенность выходцев из бывшего СССР, как признак их особой идентичности.
Мировое древо
Почему так? Видимо, по той причине, что его празднование прекрасно вписывается в паттерны мифологического мышления, затрагивает что-то очень древнее и глубокое в каждом человеке. Календарные обряды есть во многих религиях и мифологиях, встреча нового года — самый распространенный вариант. Жизнь циклична, но постоянно портится, ее нужно периодически «обнулять», возвращая к изначальному, правильному порядку вещей.
По сути, новогодние обряды — это обряды воссоздания мира в прежнем качестве. И ничего, умоляю вас, нового на Новый год! Только правильное старое.
Кстати, и пресловутая «голая вечеринка» показалась начальству такой кощунственной, полагаю, потому что проходила в предновогоднее время — полное попрание устоев!
Ёлка — типичное мировое древо, которое скрепляет собой мироздание и дает возможность связаться с вышним миром, обрести его чудеса и благословения при содействии волшебных посредников: Деда Мороза и Снегурочки. И карнавальные маски — тоже давний способ, с одной стороны, обмануть и отпугнуть злых духов, а с другой — предстать друг перед другом в непривычном облике, пересоздать себя заново со следующего понедельника. Как раз он приходится в этом году на 1 января!
Обильное застолье тоже непременный атрибут праздника в небогатых обществах, где веселье немыслимо без обильной и тяжелой еды. Как мы видим, эта традиция настолько сильна, что никакие «здоровые питания» ее не переборют.
Кстати, интересно, что несмотря на все усилия иерархов, Рождество так и не потеснило Новый год в качестве главного праздника. Наверное, это могло бы случиться, если бы РПЦ приняла григорианский календарь и Рождество бы вернулось на 25 декабря, став первым по очереди праздником, но сейчас о таком даже думать не приходится. Сейчас Рождество стало как бы завершением («попразднством», говоря по-церковному) Нового года. Это еще одно доказательство, что российское общество в основах своих не столько православное, сколько пост-советское.
Миф с улицы Строителей
Конечно, есть у советского-российского Нового года, как у всякого настоящего обряда, свой основной миф, и это, вне всякого сомнения, фильм «Ирония судьбы». С самого начала скажу, что фильм очень добрый и актеры в нем прекрасные, так что я никак не пытаюсь его представить в черном цвете. Но давайте посмотрим на него именно как на миф.
Женя и Надя живут в своих маленьких мирках, в которых ничего не может и не должно меняться — и вдруг эти мирки судьба как бы в насмешку перетасовывает в новогоднем карнавале. И есть все основания считать, что это будет для них счастливый оборот.
Но самое главное, конечно, кроется в подробностях. Фильм начинается с парада однотипных новых домов, которые заполонили собой мир (прекрасно помню, как в детстве я смотрел эту заставку с огромным интересом, а потом началась какая-то скучная муть). Так вот, этот фильм не только про личное счастье Жени и Нади. Он про то, что, по сути, все квартиры и все люди одинаковы и взаимозаменяемы. Не пошути так внезапно судьба — вероятно, Женя женился бы на своей Гале, а Надя вышла бы за Ипполита, и все бы даже считали, что счастливы.
Но ведь это еще и ясный посыл: мы живем в стране однотипных квартир, мебели, ключей и… людей. Чтобы их встряхнуть, нужна какая-то внешняя сила, а за отсутствием судьбы ее роль будет исполнять государство.
Заодно обратим внимание, что Женя — добрый, хороший мальчик, но совершенный инфантил, который в тридцать с лишним живет с мамой и от свидания с Галей сбегает пусть не в Ленинград, но в баню с водкой. А если бы его не запихнули в самолет, вы представляете себе, какой романтический вечер ждал бы эту парочку? Так что, дорогие советские граждане, живите, где вас поселили, и лучше не рыпайтесь. Надо будет, судьба о вас сама позаботиться.
Так и мы где-то к восточному Рождеству, когда оливье уже переварено, а мандарины больше не лезут, вдруг замечаем, что мир не так уж сильно изменился. Та или эта Третья улица Строителей — так ли велика, в конце концов, разница?
Наверное, что-то всерьез изменится тогда, когда мы этому фильму прежде всего удивимся.
