Деньги у России тают по мере того, как Москва уже почти два года продолжает «специальную военную операцию» в Украине, однако накопленной за предыдущие десятилетия финансовой подушки безопасности может хватить на годы даже в случае снижения нефтяных цен.
В прошлому году ликвидные активы Фонда национального благосостояния (ФНБ), который российские власти стали активно тратить с 2022 года для финансирования дефицитной казны и поддержки госкомпаний на фоне «спецоперации» и западных санкций, сократились более чем на треть в долларовом эквиваленте, а за неполные два года военных действий свободная часть резервов уменьшилась более чем вдвое - на $58 миллиардов.
По данным Минфина, на начало февраля 2024 года ликвидные средства ФНБ, который формируется за счет сверхдоходов от нефти и газа и выступает страховкой бюджета на случай падения цен на энергоресурсы, снизились до $55 миллиардов, или 4,91 триллиона рублей, что составляет 2,7% ВВП, тогда как на 1 февраля 2022 года насчитывали $112,7 миллиарда, или 8,77 триллиона рублей (6,6% ВВП).
Наряду с замороженными на Западе $300 миллиардами золотовалютных резервов России, динамика ФНБ может свидетельствовать о том, что увеличение военных расходов и санкции сокращают финансовую мощь Москвы.
«Мне кажется, мы уже на той точке, когда зреет ощущение, что денег мало, надо больше», - сказала Софья Донец из Ренессанс Капитала.
По ее оценкам, с учетом антикризисных расходов из ФНБ в этом году цена отсечения, выше которой Минфин сможет накапливать средства в фонде, а ниже - только тратить, составляет около $65 за баррель против зафиксированных в новом бюджетном правиле $60 за баррель и $43 за баррель в 2021 году, до начала «спецоперации».
В этом году Минфин запланировал потратить из ФНБ еще 1,3 триллиона рублей на финансирование дефицита бюджета, а Минэкономразвития собирается забрать еще почти 900 миллиардов рублей на инвестпроекты, снижая размер доступной властям ликвидной страховки.
«Некоторый запас прочности у ФНБ есть, но надо понимать, что он не бесконечен. Если цена на нефть будет не $65, а $60 за баррель, надо будет еще триллион вынимать из ФНБ», - считает Донец.
Экономист ЦентроКредитБанка, автор телеграм-канала MMI Евгений Суворов оценивает, что если нефть будет стоить $50, это вычтет из резервов еще 1,5-2,0 триллиона рублей в дополнение к более чем 2 триллионам рублей на дефицит и инвестпроекты.
«В этом сценарии к исчерпанию резервов мы подойдем уже в начале 2025 года. Проще говоря, страховки от снижения цен на нефть у России больше нет», - делает вывод Суворов, называя при этом более вероятной среднюю цену в 2024 году $60 за баррель.
Министр финансов РФ Антон Силуанов допускал сценарий, при котором Минфин при падении нефтяных цен может потратить из ФНБ в 2024 году больше, чем запланировано, но утверждал, что ведомство не готово «обнулить его и сидеть без копейки в запасе».
«Если увидим, что остаток (ФНБ) будет снижаться, значит, будем другие меры по балансировке (бюджета) принимать», - говорил в конце декабря Силуанов, подразумевая сокращение расходной части бюджета.
ЗАПАС ПРОЧНОСТИ НА ГОДЫ?
В настоящее время котировки российской марки Urals находятся около $74 за баррель, не демонстрируя никаких признаков неминуемого снижения, и Минфин рассчитывает, что в этом году наряду с тратами ФНБ сможет его пополнять, прогнозируя поступления по итогам года в размере 1,8 триллиона рублей при текущих ценах.
Даже при нефти $60 за баррель запас прочности у России остается, возможно, на годы, указывает директор по инвестициям Астра Управление Активами Дмитрий Полевой, добавляя, что текущая величина ликвидной части ФНБ превышает минимумы начала 2019 года.
По его словам, даже в случае падения нефтяных цен вариант их сохранения на отметке $50 и ниже продолжительное время маловероятен, так как он в первую очередь не устроит ключевых мировых производителей.
«Саудовской Аравии нужна нефть $80+ для балансировки их бюджета. Россию же могут устроить и существенно более низкие цены, а часть их снижения компенсирует слабый рубль вслед за подстройкой платежного баланса», - сказал Полевой.
Александр Исаков из Bloomberg Economics также считает, что ФНБ далек от исчерпания благодаря консервативному крену бюджетной политики в 2000-х и 2010-х годах, а основная угроза исходит не от шока цены нефти, а от его быстрого перехода в неликвидную форму.
Состоящая из депозитов в госбанках, вложений в акции, облигации компаний и инвестпроекты неликвидная часть ФНБ к началу февраля 2024 года выросла до $78,6 миллиарда, или 7,02 триллиона рублей, достигнув почти 59% от общего размера фонда по сравнению с 38% двумя годами ранее.
Инвестирование ФНБ в текущие проекты оставляет меньше пространства для маневра в случае устойчивого снижения сырьевых цен, согласен Полевой. Однако, по его мнению, даже при неблагоприятном сценарии у Минфина остаются возможности смягчить остроту проблемы за счет привлечения средств у Центробанка в рамках сделок репо в обмен на акции и облигации российских компаний, в которые вложены деньги фонда.
Из 7 триллионов рублей неликвидных активов 3,1 триллиона рублей приходится на пакет Сбербанка, 1,5 триллиона рублей - на акции других компаний, включая ВТБ, Газпромбанк, Аэрофлот и РЖД, 1,2 триллиона рублей вложено в облигации.
«Иными словами, статус »неликвидного« актива де-юре не означает невозможности их использования де-факто в кратко-среднесрочном периоде. Бюджет всегда сможет получить от ЦБ рубли под »неликвидные« активы ФНБ, независимо от их статуса», - считает Полевой.
Параллельно власти могут активизировать приватизацию крупных госактивов, о которой Минфин заговорил в конце прошлого года, и запустить более глубокие «структурные» изменения бюджета в части снижения расходов или мобилизации доходов - от очередной корректировки сырьевых налогов до введения прогрессивной шкалы НДФЛ, перечисляет Полевой.
Донец ждет, что в случае исчерпания ликвидной части ФНБ власти будут более интенсивно брать на рынке взаймы и повышать налоги - «идея повышения налогов будет доминировать».
У государства в заначке также остаются средства на счетах банков, которые, по данным ЦБР, выросли в прошлом году на 2,2 триллиона рублей до 10,6 триллиона, поэтому говорить о проблемах с финансированием дефицита бюджета РФ в несколько процентов ВВП в ближайшие годы вряд ли имеет смысл, написал экономист Егор Сусин.
По подсчетам инвестбанкира, профессора Высшей школы экономики Евгения Когана, возможные риски в виде падения нефтяных цен, меньшего роста ВВП по сравнению с планом и новых санкций могут стоить бюджету порядка 5 триллионов рублей выпадающих доходов, но ФНБ и дополнительные заимствования все еще могут закрыть эту брешь.
«Для того чтобы в российском бюджете случился серьезный кризис в 2024 году, нужно что-нибудь помощнее, например, мировой кризис», - написал Коган.
