Россия могла использовать около 200 гражданских судов для шпионажа за критической инфраструктурой европейских стран и учениями НАТО в Северном море, говорится в совместном расследовании изданий Follow the Money и De Tijd. Бывший аналитик контрразведки ФБР Кевин Риле отмечает, что ранее Москва прибегала к подобной практике в этом регионе только в годы холодной войны и вернулась к ней после 2014 года.
В течение последних десяти лет береговая охрана вместе с европейской полицией неоднократно находили подслушивающую аппаратуру, подводные дроны или сканеры гидроакустических сигналов, применяющиеся для картирования морского дна и обнаружения кабелей, говорится в расследовании. Для разведывательной деятельности Россия использует рыболовные, грузовые и исследовательские суда, нефтяные танкеры, прогулочные яхты. К настоящему моменту российские корабли подозревают в 950 случаях шпионажа в Северном море. При этом большинство из всех зафиксированных инцидентов происходило в радиусе одного километра от трубопроводов, пролегающих по дну моря.
Европейские страны не могут эффективно противодействовать такой форме шпионажа из-за ограничений, которые предусматривает Конвенция ООН по морскому праву, сетует представитель службы морской безопасности Бельгии Томас Де Спигеларе. По его словам, береговая охрана и полиция имеют право лишь наблюдать за кораблями и в исключительных случаях проверять их, однако на арест судов или членов их экипажей за странные маневры или обнаруженную на борту аппаратуру у них полномочий нет.
В апреле Бельгия, Нидерланды, Германия, Норвегия, Великобритании и Дания подписали Пакт о сотрудничестве для защиты расположенной в акватории Северного моря критической инфраструктуры от потенциальных атак. «Северное море — это важный центр энергетической инфраструктуры, который является драйвером для целей ЕС в сфере возобновляемой энергетики и сокращения выбросов парниковых газов, а также помогает повысить энергетическую безопасность континента. <…> Усиление связей с нашими соседями на севере Европы поможет достичь именно этого — заботиться, чтобы эта инфраструктура была устойчивой к возможным усилиям тех, кто может пытаться угрожать ей», — сказал тогда британский министр по вопросам ядерной и возобновляемой энергетики Эндрю Боуи.
