Путин стремится стать архитектором нового мирового порядка, где постсоветское пространство и страны Восточной Европы окажутся в его сфере контроля.
В декабре 2021 года Москва выставила ультиматум НАТО — откат к границам 1997 года. Этот документ открыто зафиксировал намерения Кремля.
Ни один ветер не будет попутным
Путину стоит отдать должное: он последователен. Он знает, чего хочет, представляет параметры своей «победы» и планомерно действует для её достижения. Это резко контрастирует с поведением западных лидеров, которые за три года так и не смогли выработать общую стратегию сопротивления. Они продолжают отмахиваться от шагов и заявлений Кремля, считая их «максималистскими» и полагая, что Путин в действительности хочет меньшего — с ним, дескать, можно будет договориться.
Ах, это извечное стремление Европы «договориться» с хищником…
Но, как говорил Сенека, «если не знаешь, куда плыть, ни один ветер не будет попутным». И вот результат — очередной провал западной дипломатии: ультиматум европейских стран о 30-дневном безусловном перемирии остался без ответа. Путин не стал прямо отвергать его, не потому что испугался санкций (о которых никто и не вспомнил после окончания срока ультиматума), а потому что ему было важно не выглядеть откровенным противником мира.
Вместо этого Кремль предложил возобновить переговоры в Стамбуле — неформальный реверанс в сторону мира, который, в действительности, стал элементом дипломатической игры. Путин демонстрирует якобы стремление к урегулированию, прекрасно понимая, что западные лидеры теряют волю, едва услышав магическое слово «переговоры».
Трамп, как и ожидалось, поддержал инициативу Кремля, фактически подорвав усилия европейцев и Украины. Европейцы остались с носом, санкции не последовали, и даже их угроза была пустой.
Так можно ли было всерьез рассчитывать испугать пустыми угрозами диктатора, который четвертый год подряд убивает направо и налево? За годы войны западные дипломаты и политики так и не поняли, с кем имеют дело.
Ловушка переговоров
Итог? Из переговоров в Стамбуле ничего не вышло — Москва выдвинула те же ультимативные требования, что и весной 2022 года. Киев, естественно, на них пойти не может. Однако россияне добились важного успеха — они втянули украинцев в процесс, пусть и беспредметный, но позволяющий им говорить о «мирной инициативе». Следующая встреча в аналогичном формате уже запланирована на июнь. Путин продолжит использовать переговоры как инструмент имитации: «Мы же ведем диалог, значит, нельзя на нас давить санкциями, это разрушит мирный процесс».
А выход Украины из переговоров автоматически станет аргументом для обвинений в «эскалации» — как со стороны трампистской тусовки в США, так и от российских «антивоенных» деятелей, в унисон поющих про «войну до последнего украинца».
Но задача Путина — вовсе не перемирие. Он не заинтересован ни в каком прекращении огня. Его расчёт, очевидно, прост: ситуация внутри России стабильна, экономика функционирует, репрессии подавляют недовольство, Китай и Индия продолжают с ним торговать, Иран и Северная Корея исправно поставляют оружие. Добровольцы на фронт не переводятся. Потери огромны, но их удается компенсировать.
Украина же истощается — людские резервы ограничены, зависимость от Запада критическая. Поддержка США под вопросом, а Европа не способна её полностью компенсировать. Да и существующая помощь едва позволяет удерживать оборону.
У Путина есть основания считать, что в течение года или полутора он сможет окончательно переломить ход войны. Если так — зачем давать Украине передышку в виде перемирия? Оно невыгодно и рискованно: общественное мнение воспримет его как начало мира, и возобновить боевые действия будет труднее — психологически и политически. Тем более, что тот, кто нарушит перемирие, рискует выглядеть не столь уж «миролюбивым».
Именно поэтому никакое перемирие Путину не нужно. Ему нужна его победа.
Передел поделенного мира
Разочарование западных «миротворцев» фактическим отказом Путина от прекращения огня трудно понять — ведь его никто всерьез не заставляет идти к миру. Военное сопротивление Украины и санкции Запада недостаточны. Путин понимает: Запад хочет выйти из конфликта без потерь, а это невозможно. Это не спор, где можно найти решение в столь любимом европейцами формате win-win — «победа без проигравших», это война, где победа одной стороны означает поражение другой. И пока это не будет осознано, победа Путина возможна.
Трамп, очевидно, этого не понимает. Он продолжает считать, что Украина и Россия — равные стороны конфликта, что Путину нужна сама Украина или хотя бы часть территории. Проблема в том, что Путин считает, что он воюет не с Украиной, а с Западом, использующим Украину как прокси. В его картине мира сателлит не может быть равен своему хозяину. Поэтому Путин и не намерен встречаться с Зеленским — только если тот капитулирует, а любые контакты с украинскими представителями будут осуществляться фигурами типа Владимира Мединского с соответствующим эффектом.
Путина интересует встреча с Трампом, чтобы договориться о «разделе мира». Ещё в 2019 году Путин предлагал провести саммит постоянных членов СБ ООН — как будто с 1945 года ничего не изменилось, не появились новые мощные державы, в том числе ядерные. В этом и заключается его представление о новом мироустройстве: несколько «великих держав» решают судьбы мира за всех остальных.
Путин видит в Трампе политика, способного согласиться с таким подходом. Но для встречи Москва ждет «созревания» Трампа — то есть готовности полностью принять путинскую логику и взгляд на мироустройство. Пока такого согласия нет, Кремль отказывается от саммита, заявляя, что «не время», что саммит требует длительной серьезной подготовки и все такое прочее.
Что может изменить ситуацию? Только осознание Путиным и российской правящей элитой недостижимости поставленных целей и губительности для самих себя продолжения взятого политического курса. А добиться этого можно лишь «миром через силу» — масштабной военной помощью Украине, мощным политическим и военным давлением, жесткими экономическими санкциями, целенаправленной работой по подрыву путинского режима изнутри и изоляции России на мировой арене. Это требует целостной стратегии и политической воли.
Пока ни того, ни другого Запад не продемонстрировал. А значит — война будет продолжаться.
