Ухудшение жизни людей на Западе — совершенно объективное явление. Оно вовсе не выдумка паникеров и разрушителей существующих порядков.
Обыватель среди парадоксов
Климат меняется, и невозможность это остановить давит на западное сознание сильнее, чем сами перемены. Экологисты стараются поднять градус истерии, но эта истерия возникает не на пустом месте. Рядовой человек по личным наблюдениям догадывается о близости катаклизмов, и ввести его в исступление — легко.
Пандемия ковида убила в 2020-2021-м не меньше 15 млн человек и стала самой тяжелой эпидемией за последние 100 лет. Действия западных (а также и восточных) режимов не были оптимальными. Но несчастья такого размера в любом случае сеют страх и подрывают веру людей в правителей.
Уровень жизни на Западе в XXI веке, в отличие от прошлого, идет вниз. По крайней мере, у большинства. Вопреки официальной статистической отчетности, рядовой человек в этом уверен. И он прав, а отчетность — нет. Нынешнее поколение европейцев и американцев — первое, которое живет хуже предыдущего.
И войны 2020-х годов, хоть и не более кровопролитны, чем некоторые из предыдущих, но географически и политически гораздо ближе к Западу. К тому же, в отличие от прежних, явно не поддаются ни прогнозу, ни внешнему управлению. А это особенно пугает жителей мирных пока стран.
Случайно совпали эти несчастья или не совсем, но вместе взятые они задают общественному быту драматический тон. Однако та смесь апокалиптизма и пофигизма, которая сейчас бросается в глаза в западных странах, выглядит парадоксальной.
Обыватель не верит властям, не верит интеллектуалам, не верит профессиональным моральным наставникам и в общем соглашается, что привычному миру конец. Но пытается жить спокойной и размеренной жизнью и сердится, когда его от нее отвлекают.
Эти парадоксы — не чья-то прихоть и не игра случая. Они рождены коллективным опытом и накоплением коллективной растерянности.
Обмануть, но быть честными
После Второй мировой войны в западных странах по воле их народов были созданы так называемые государства благосостояния. По мере своего осуществления эта идея преобразовалась в утопический проект сооружения земного рая, в котором все получат по потребностям и не будет боли и риска, а только вечные радость и веселье.
Рай на земле несовместим с условиями человеческого существования и с природой людей. Но западные народы и их режимы в своей самонадеянности настаивали на этом проекте.
На своем пике, к концу XX века, он был уникальным достижением мировой цивилизации. Затем, как и любой другой исторический проект, вошел в фазу упадка и изнурительного соревнования с другими системами. Но менеджмент земного рая был совершенно не приспособлен к тому, чтобы признать начавшееся ухудшение жизни чем-то естественным. Поэтому западные правительства поддерживали иллюзию роста уровня жизни. А регулярно возникающие неполадки в экономике рассматривали как недоразумение и немедленно купировали их с помощью «антикризисной терапии». Как тревожно-мнительная личность, которая кидается пить антибиотики после каждого чиха.
Грандиозные «антикризисные» закачивания денег в 2008-2009-м (по случаю «великой рецессии») и в 2020-2021-м (по случаю ковида) привели к окостенению западных экономик, к обогащению тех, кто стоял близко к денежным потокам (включая, кстати, и режим Путина) и к росту неравенства на Западе. Процветанием после этих «терапий» даже и не пахло, но упадок нельзя было признавать.
Поэтому рост уровня жизни будто бы продолжался. Это наловчились доказывать самым простым способом — систематически занижая инфляцию. В США, например, время от времени меняют статистические методики. Но главной хитростью там стало невключение цен на жилища в расчет индекса потребительских цен.
По американским понятиям, владение домом — норма правильной жизни. А стоимость домов там удваивается каждые 8–10 лет. Но поскольку она в счет не идет, то официальная инфляция обычно невелика.
Правда, чтобы обмануть публику и одновременно быть честными, в ее вычисление включают инфляцию «арендного эквивалента стоимости собственного жилья». Умозрительный параметр, претендующий частично учесть рост жилищных расходов. Собственно, даже и эта статистическая фикция в итоге вырвалась из-под контроля, и сейчас ее рост дает большую часть официальной американской инфляции.
Но тамошняя публика уже не верит казенным цифрам. Утверждения Трампа (преувеличенные, но не совсем лживые), что, мол, подлинная инфляция гораздо выше официальной, помогли ему выиграть прошлогодние выборы.
И дело не только индексе цен. Буквально все аккуратно — вроде бы — измеряемые индикаторы, долженствующие сообщать публике, что и как устроено в западных обществах, зажили самостоятельной жизнью. Их связь с действительностью теряется.
Райские топ-менеджеры
Например, цифры военных трат. Что они означают? Во всяком случае, не реальную военную мощь. В прошлом году Германия, реагируя на войны и угрозы, подняла на 28% свои военные расходы (почти до $90 млрд) и вышла на 4-е место в мире (после США, КНР и РФ).
Не сомневаюсь, что эти деньги действительно потрачены. Но во что они конвертировались? А вот во что. Для защиты Литвы в этой стране разворачивается немецкая танковая бригада, единственное соединение бундесвера за пределами Германии. Власти двух государств договорились об этом полтора года назад. Работа завертелась, и вот уже на днях на торжественную инаугурацию этой бригады в Вильнюс приезжал канцлер Фридрих Мерц.
Это был праздник европейского масштаба. Сейчас там целых 500 немецких военных. А через два с половиной года будет достигнут полный комплект — 5000 человек. Быстрее не выходит. Вот и сравните масштаб формальных многомиллиардных трат и масштаб того, что происходит в реальности.
Впрочем, жонглирование миллиардами — это также и публичный быт топ-менеджеров земного рая. Западный обыватель получает в качестве новостей сообщения, на сколько миллиардов за сегодня обеднели или разбогатели выдаваемые за харизматиков мультимиллиардеры во главе с троицей богатейших людей человечества Илоном Маском, Джеффом Безосом и Марком Цукербергом.
Ничем по-человечески не примечательный мультимиллиардер — такое же естественное порождение пришедших в упадок государств благосостояния, как и «антикризисная терапия». Чаще это политический и интеллектуальный флюгер, реже — человек с крупными странностями и по совместительству с государственной жилкой, как Маск. Но сам феномен группки фантастически богатых людей напоминает рядовому человеку, что он в этом раю — ноль или около того.
Не может он теперь положиться и на знающих людей — экспертов и моральных авторитетов. Их эволюция это классическое «предательство интеллектуалов». Эксперты и авторитеты, с большей или меньшей охотой, превратились в политработников. Их задача не беспристрастный анализ фактов, а подгонка этих фактов под бесчисленные запреты и предписания политкорректной картины мира.
Нельзя без разбору говорить о фактах — факт может кого-то огорчить. И вообще лучше не говорить правду — правда уж точно огорчит кого-нибудь. Само публичное обсуждение реальности становится нелегальным.
Нам, людям советской закалки, достаточно вспомнить райкомовских агитаторов, чтобы понять, из-за чего у рядового западного человека аллергия на кадровых политиков и штатных авторитетов, и почему он готов поверить кому угодно, только не им.
Два открытых письма
В неизбежную стадию распада вошел и маниакально насаждаемый культ «безопасности». Эта утопическая установка особенно фальшива. Жизнь по сути своей небезопасна. Отгородиться от опасностей можно только до поры до времени.
И сама мифология улиц, на которых якобы заранее исключено насилие; армии, для которой неприемлема гибель солдат; университетских «безопасных пространств», в которых запрещены «притеснения, домогательства и разжигания ненависти» — вся эта противоестественная мифология превращается теперь в свою противоположность и оборачивается взрывами агрессии.
Не стану разжигать страсти актуальными примерами. Приведу неактуальный, но многое объясняющий.
За год до войны в элитарном петербургском Европейском университете устроили обсуждение кинопроекта «Дау» режиссера Ильи Хржановского. Многочисленная группа аспирантов и магистрантов ЕУ, копируя западные академические традиции, опубликовала открытое письмо с требованием не пускать на обсуждение фильма его автора:
«…Присутствие в дискуссии Ильи Хржановского неприемлемо… Режиссер предоставлял площадку для высказывания неонацистам. В «Дау» был приглашён сниматься лидер ультраправой группировки… Хржановский известен мизогинным и объективирующим отношением к женщинам. На «собеседованиях» актрисам и другим сотрудницам задавали вопросы об их сексуальной жизни… Участие Хржановского в дискуссии превращает его деятельность в легитимную «позицию» или «мнение»… Предоставление этому человеку площадки для высказывания и приглашение его в наше пространство, физическое или виртуальное, создаёт атмосферу опасности для студентов и сотрудников университета».
Их не послушали. Хржановский через Zoom участвовал в обсуждении. «Опасность для студентов и сотрудников» с его стороны, которая заранее пугала коллектив молодых подписантов, не материализовалась.
Поучительно дальнейшее. Прошел год. Илья Хржановский 24 февраля 2022-го сам стал инициатором и подписантом открытого письма. Это было обращение режиссеров, писателей, журналистов, художников, ученых, издателей с требованием прекратить войну. Два года спустя его объявили иноагентом. Прогрессивные аспиранты и магистранты ЕУ с коллективным протестом на этот раз выступать не стали.
***
На петербургском примере мы увидели, как активисты-утописты, при показном желании навязать свои мифы, пасуют перед действительными бедами. И на Западе, весь массив утопистов, от политиков до активистов, поступает похоже. Вопреки реальности, они забаррикадировались в своем земном раю и уклоняются от вызовов 2020-х годов. Контраст между несчастьями, которые теперь накатывают волна за волной, и погруженностью политических классов в неработающую утопию, вводит в растерянность рядовых людей.
Из системных кругов к ним не поступает новых идей, а из несистемных они слышат призывы прогнать старую верхушку и вернуться в XIX век. Не берусь сказать, что будет дальше, но то, что есть на сегодня, это сценарий затяжного упадка, единственная интрига которого — быстро он пойдет или плавно.
