Околоначальственный ВЦИОМ стремительно провел и обнародовал опрос под драматическим названием «Фронт и тыл на четвертом году СВО». В центре которого был вопрос про то, готовы ли россияне «экономить, ограничивать свои потребности ради защиты страны».
Очень нужная фальсификация
По этому поводу как-то сразу захотелось процитировать одну забытую пьесу Бертольта Брехта. Которая начинается с того, что правитель спрашивает у своего сановника, а также и у себя самого, может ли он положиться на жертвенность маленьких людей в военное время:
Готовы ли они к жертвам и лишениям, // Рады ли они каждой жертве тяжкой, // Расстанутся ли они с последней рубашкой, // Которая мне может понадобиться для моих предприятий?.. // Воюя, смогу ли я на них опираться?
«Я не смею в этом сомневаться», — разумеется, ответствовал вельможа.
И точно такой же по смыслу ответ ВЦИОМ вложил в уста своим респондентам: 69% из них подтвердили, что да, мол, готовы «экономить, ограничивать свои потребности ради защиты страны». И лишь 24% опрошенных с разной степенью твердости отклонили предложенные ВЦИОМом жертвы.
Чтобы добиться такого расклада, опросной службе пришлось скрыть от собеседников, что речь идет о «фронте и тыле на четвертом году СВО». С респондентами беседовали в совершенно абстрактном ключе и просили лишь согласиться или не согласиться с утверждением: «Я чувствую ответственность за свою страну и готов экономить, ограничивать свои потребности ради ее защиты».
Предполагалось, что отрицать этот тезис посмеют немногие. И хотя даже и тут часть публики почуяла недоброе, ожидаемые заказчиком цифры были получены.
Мало того, гендиректор ВЦИОМа Валерий Федоров добавил к ним еще и личные разъяснения:
Российская армия восстановила свой авторитет и доверие в глазах общества. Неудачи 2022–2023 гг. остались в прошлом, а отказ Украины от справедливого мира усиливает решимость россиян продолжать военные действия до выполнения всех целей СВО. Экономические сложности 2024–2025 гг. люди пока встречают с пониманием и декларируют готовность к некоторому самоограничению ради успешного завершения Спецоперации.
Привожу эти подробности только потому, что — при всей своей провластности — ВЦИОМ любит быть респектабельным и редко занимается прямыми фальсификациями с такой энергией. Значит, было очень нужно.
Хороший вопрос
Формальным заказчиком этого опроса была состоящая при путинской администрации «неправительственная организация» под названием «Экспертный институт социальных исследований». Фактически же весь антураж говорит, что «на четвертом году СВО» вождь начал сомневаться в готовности своего тыла к «жертвам и лишениям» и потребовал, чтобы его успокоили.
Что и было выполнено.
Согласимся, что хотя опубликованный ответ на путинский вопрос и лжив, но сама постановка этого вопроса очень своевременна. И Валерий Федоров прав, когда упоминает об «экономических сложностях 2024–2025 гг.» И в самом деле, во что эти «сложности» конвертируются в умах россиян?
Дежурное довольство жизнью, которое все эти четыре года демонстрировала публика, идет на убыль. Весной этого года 39% опрошенных другой привластной опросной конторой, ФОМом, предположили, что через полгода — год жизнь в России станет лучше. Сейчас доля оптимистов сократилась до 27%. И число пессимистов (полагающих, что жизнь станет хуже) выросло за это же время с 11% до 15%.
А отвечая в октябре на вопросы той же службы, 23% опрошенных сообщили, что за последние два-три месяца их материальное положение ухудшилось, против всего 8% оптимистов, заметивших его улучшение.
Уровень жизни среднего россиянина идет вниз, пусть и не стремительно. Так называемая победа над инфляцией оказалась не только пирровой, достигнутой ценой упадка гражданских производств, но еще и кратковременной: в августе инфляция SAAR упала до «целевых» 4%, но уже в сентябре поднялась до 6,7%, а в октябре, видимо, приблизится к 10%.
А в некоторых потребительских сферах и прямо чувствуется дыхание войны: после ударов по нефтепереработке бензин в октябре вышел в оценках публики на первое место среди тех товаров и услуг, которые она считает дорожающими особенно быстро.
И конечно россиян заботят вовсе не одни только заработки и цены.
Украшение для конформиста
Эмигранты сейчас с обычной своей горячностью спорят, как относиться к словам «оставшейся» московской активистки Юлии Галяминой — о «понимании и сочувствии к тем россиянам, кто воюет и погибает на войне, к их родным и близким».
Но ведь нового в этой мысли нет. Галямина только транслирует то, что видит вокруг себя. Уже в первые недели вторжения в Украину стало понятно, что соотечественники в массе своей не испытывают угрызений совести. И вряд ли движутся к этим угрызениям сейчас.
Но рост количества так или иначе пострадавших от войны, включая и ее ветеранов, их уже пугает. С некоторой натяжкой назовем это пониманием и сочувствием к тем, кто воюет и погибает. Хотя чаще, конечно, к самим себе. Робкое желание, чтобы эта война как-нибудь закончилась, действительно становится преобладающим.
Эти чувства выражает и молодежная уличная аудитория таких групп, как Stoptime — явно менее смелая, чем сами исполнители, но охотно ловящая пацифистский посыл их песен. Некоторый пацифизм становится украшением среднестатистического российского конформиста.
Приметы войны все более очевидны даже в благополучных местах. Москвичи и петербуржцы существенно реже прочих оказываются в армии, но уже и в столицах число погибших измеряется несколькими тысячами. Для тамошних жителей война уже не абстракция, каковой она была в 2022-м.
В сентябрьском опросе ExtremeScan 42% респондентов против 20% сообщили, что «СВО» принесла «больше вреда», чем «пользы». И речь явно не о нравственном вреде, а о вещах практических: 79% опрошенных жалуются на отключения мобильного интернета, а 42% отмечают по соседству со своим местом жительства «обстрелы, атаки дронов».
Не зря такой ажиотаж вызвали разговоры о возможных поставках Украине дальнобойных «томагавков». Перечисляя для ФОМа события последней недели, о них вспомнил и упомянул каждый десятый из тех, кто назвал хотя бы одно событие. Публика примеряет эту перспективу к самой себе.
Угрызения совести тут ни при чем
Но терпеливость и покорность россиян никуда не делись. Никто наперед и думать не мог, что невиданные потери сойдут режиму с рук (140 тыс. погибших в неполных поименных списках, составленных «Медиазоной» совместно с «Би-би-си» и волонтерами, и 273 тыс., полученные из расчетов по наследственным делам).
Власти уверяют, что наем контрактников и так называемых добровольцев идет «удовлетворительно» и по-прежнему держится на уровне или почти на уровне прошлого года (без малого 40 тыс. в месяц). Убедительных подтверждений, что приток рекрутов всерьез падает, нет.
Но российский «тыл», как никогда за эти четыре года, предпочитает мир. Целых 80% (против 13%) опрошенных Левада-центром поддержали бы решение Путина «немедленно прекратить» войну с Украиной. Если бы, конечно, вождь такое решение принял.
Осуждения самого факта вторжения в Украину тут нет. Уровень поддержки действий российских войск в Украине был и остается очень высоким (78% против 15%). И идею не просто остановить войну, а заключить мир с возвратом Украине «присоединенных территорий» пообещали поддержать всего 33% опрошенных, даже если так прикажет сам Путин.
Но и эти расклады – самые миролюбивые за неполные четыре года войны. Угрызений совести в них не прочитывается. И все равно: за то, чтобы немедленно прекратить огонь по линиям фронтов, сейчас «голосует» подавляющее большинство.
Тыл хочет перемирия
Заметим, что как раз на этот вариант соглашается сейчас Украина и именно такое перемирие продвигает миротворец-Трамп. Не согласен только Путин.
Получается, он идет против мечтаний своих подданных.
Вопрос только, осознают ли это российские массы. Если и осознают, то очень нечетко. Представления об Украине как об ужасном враге никуда не делись. Но публика все же чувствует, что глава государства тянет куда-то не туда. Поэтому ищет, на кого бы еще опереться.
Непомерные упования на Трампа происходят именно из этого. Отсюда и огромный, зафиксированный ФОМом, интерес к намечавшейся было встрече Трампа и Путина, к предшествующему телефонному их разговору и вообще к персоне правителя Америки.
В глазах россиян не оправдывающий надежд Трамп превращается в демоническую фигуру. Подавляющее их большинство видит в нем человека нечестного, хитрого и лукавого (75% против 5%), принимающего решения под влиянием эмоций (50% против 19%) и вдобавок относящегося к Путину с недоверием (56% к 15%).
Впрочем, Путин, по догадкам своих подданных, Трампу тоже не доверяет (54% к 18%). Поэтому их расчеты на коллективную мудрость этой пары выглядят парадоксальными.
***
Подводя итог, проще всего было бы оценить миролюбие россиян как растущее, но путаное и несмелое. И не способное влиять на решения режима. В конце концов, Путин начал эту войну, не советуясь с народом, и вроде бы может ее продолжать, не объясняя ему, зачем он это делает. Его приказы всегда выполнялись и в обозримом будущем будут выполняться.
Однако, такой вывод может не улавливать что-то важное. Потому что сам-то Путин совсем не равнодушен к тому, как настроен «тыл». И требует, чтобы его убедили, будто подданные рады лишениям и жертвам. И придворная социология поставляет ему то, что он заказал.
Но в действительности-то подданные устали от жертв. Не исключу, что со временем эта усталость сработает. Пусть и путями, которые нам сейчас непонятны.
