Мобилизация резервистов на фронт доминирует в новостях, но скрытая мобилизация государственной машины для пресечения любых форм сопротивления путинскому режиму началась задолго до начало вторжения.
С 2020 года в каждом регионе России местные отделения Роскомнадзора отслеживают «точки напряженности» или события, которые могут вызвать общественное недовольство. Их основная цель — выявить местных «нарушителей спокойствия», имена которых они затем сообщают ФСБ и МВД.
Официально не являясь правоохранительным органом, Роскомнадзор был создан для контроля за соблюдением телекоммуникационными компаниями лицензионных требований. Однако теперь он действует как элемент аппарата безопасности России.
Весной и летом, еще до того, как российское правительство принялось подавлять любые формы антивоенных протестов, активисты в Москве часто удивлялись тому, как быстро их идентифицировала технология распознавания лиц с камер видеонаблюдения.
Эти системы находятся в ведении не ФСБ или МВД, а Департамента информационных технологий Москвы (ДИТ), основной задачей которого является контроль за внедрением новых технологий в администрацию Москвы. Сотрудники Роскомнадзора и чиновники ДИТ стали полноправными членами репрессивного аппарата.
Чем более технически подковано то или иное ведомство, тем сильнее оно связано государственной репрессивной машиной. Во время мобилизации ДИТ перешел от предоставления данных о передвижении антивоенных демонстрантов к выдаче повесток москвичам, используя свою базу. Более того, ДИТ недавно объявил о планах построить национальный центр для хранения данных системы распознавания лиц.
Было бы легко увидеть в этих событиях прямое следствие войны, но на самом деле ее основы были заложены во время, казалось бы, мягкого президентства Дмитрия Медведева в 2008–2012 годах, когда Кремль опасался, что экономический кризис 2008 года может вызвать революцию. Кремлевская паранойя побудила Медведева инициировать национальную кампанию против «экстремизма», включающую масштабную реструктуризацию МВД с созданием региональных бюро по борьбе с экстремизмом.
Изменился сам принцип правоприменения: вместо реагирования на угрозы власти сделали упор на их предотвращение.
Тогда министр внутренних дел заявил, что «предупреждение и мониторинг того, что происходит в сфере экстремистской деятельности» будет в центре внимания центра Э.
Как предотвратить преступление до того, как оно произошло? Ответ для администрации Медведева был очевиден: путем составления списков потенциальных активистов и протестующих. «Экстремизм стал одним из основных факторов, создающих угрозу национальной безопасности Российской Федерации», — говорится в совместном плане Генпрокуратуры, ФСБ и МВД от 2008 года.
В этом плане потенциальными угрозами были названы самые разные группы — от ассоциаций гражданского общества и независимых религиозных общин до «неформальных молодежных объединений» и, неизбежно, оппозиционных партий и движений.
Медведев и его советники начали национальную кампанию по систематическому сбору данных о гражданах России, которую возглавили МВД и ФСБ при значительной поддержке российских банков и телекоммуникационных компаний.
Путин продолжил эти инвестиции в слежку после своего возвращения на пост президента в 2012 году, и к 2022 году она начала приносить результаты.
После вторжения в Украину Кремль заручился поддержкой не только госструктур, но и частных телекоммуникационных компаний, фактически превратив их в орудие служб безопасности.
Решимость Кремля искоренить инакомыслие во время войны ускорила этот процесс. Но в стране, которая в течение многих лет демонстрировала все более авторитарные тенденции, такое развитие событий кажется неизбежным, с вторжением в Украину или без него.
Материал впервые был опубликован на сайте Center for European Policy Analysis.
