Общий контур задал министр финансов Антон Силуанов. На недавнем заседании Совета по стратегическому развитию и нацпроектам министр заговорил о желательности «привлечь в экономику» до 40 трлн рублей, которые «сегодня еще находятся либо на руках у населения, либо не участвуют в активных инвестиционных программах». Учитывая, что всего граждане держали в банках по состоянию на 1 декабря 47,9 трлн рублей (из которых 43,9 трлн в рублях, а остальное в валюте или драгметаллах), цель выглядит более чем амбициозной. Стоит напомнить, что на фондовом рынке россияне пока инвестировали чуть более 8 трлн рублей.
Задачей ставится не реализация каких-то отраслевых программ, а «обеспечение финансового суверенитета», ради чего государство обещает соинвестировать в программу долгосрочных сбережений граждан (с 1 января нынешнего года) и реформировать институт индивидуальных инвестиционных счетов (с 1 января следующего).
Все эти меры напоминают накопительную пенсионную систему, с помпой введенную в 2002 году, которая приказала долго жить в 2014-м, когда в России был запущен процесс возрождения геополитического суверенитета.
Многие комментаторы стали немедленно предсказывать новой системе провал, другие поспешили сравнить ее с конфискациями вкладов советских времен или принудительной подпиской на государственные облигации, распространенной в Советском Союзе — причем в 1959 г. «советские люди выступили за отсрочку выплат по ним на 20–25 лет».
Однако лично у меня в связи с многообещающей инициативой появился несколько иной вопрос.
На какие такие «инвестиции» потребовались Кремлю триллионы накопленных населением рублей? Если речь идет именно о выгодных капиталовложениях, то они в нормальной экономике могут осуществляться компаниями за счет прибылей — и замещаться привлеченными средствами прежде всего в те моменты, когда прибыли сокращаются или отсутствуют. Однако ушедший год стал в России в этом отношении весьма особенным: отечественная экономика сгенерировала огромные прибыли — по данным за три квартала, сальдированный финансовый результат российских компаний достиг 26,1 трлн рублей и, по всей видимости, составил 35–38 трлн в целом за 2023 г. Отечественная экономика довольно уверенно росла при повышении бюджетных ассигнований, и номинальный ВВП за первое полугодие составил 75,3 трлн рублей, а за год может достичь 161–164 трлн рублей.
Если исходить из того, что налог на прибыль в России составляет 20%, чистая прибыль российских компаний в 2023 г. может быть оценена на уровне 18,5–20% ВВП. «Вилка» в расчетах обусловливается как тем обстоятельством, что реальная прибыль больше сальдированного результата на 10-12%, так и тем, что власти применяют дополнительные поборы к наиболее успешным бизнесам. Однако даже если значение показателя окажется немного выше или ниже обозначенного диапазона, оно остается недосягаемым для тех стран, где правительства давно уже не засматриваются на деньги граждан (в США данный параметр составил во втором квартале прошлого года 10,7% ВВП, в Германии — около 15%).
Корпоративные прибыли в России исключительно велики даже по военным меркам, а доля зарплат в ВВП, наоборот, недопустимо низка (в последние годы она упала ниже 40%, тогда как в США превышает 52%) — однако власть РФ исходит из знаменитой фразы главы Совета Федерации Валентины Матвиенко, что в РФ, строго говоря, нет никаких денег, кроме «государевых». Инвестиции в основной капитал, напомню, в 2022 г. составили 21,3 трлн рублей — и это означает, что из прибыли прошедшего года можно осуществить как минимум полторы подобных инвестпрограммы!
Но в 2023 г. показатель вырос всего на 10%, а в 2024-м ожидается повышение еще на 2,3%. Ответ на все вопросы содержится в цифре 61% (на столько в 2023 г. вырастут инвестиции в государственное управление и обеспечение военной безопасности): прибыль в России реинвестируется очень плохо, даже в условиях казалось бы закрытых каналов оттока капитала за рубеж и захвата российскими предпринимателями огромной собственности, конфискованной у иностранных инвесторов.
Таким образом, мы входим в 2024 г. в ситуации, когда богатые не хотят инвестировать заработанные прибыли в стране, которая все чаще отнимает собственность даже у «своих», и поэтому задача состоит в «мобилизации» денег тех, кого пока еще самих не дошли руки мобилизовать. Удастся ли это власти, сказать сложно — но ясно только, что Кремль ввязался в сложное предприятие: одно дело — это «замылить» пенсионные накопления, и совсем другое — перевести вклады в некие не слишком ликвидные «инвестиции».
Хотя, судя по непротивлению россиян военной мобилизации, финансовая тоже может удаться: немного поработать над «повышением финансовой грамотности» — и, глядишь, никто и не пикнет…
