Путь к коалиционному соглашению был открыт после внутрипартийного голосования германских социал-демократов. Почти 85% членов СДПГ, принявших участие в голосовании, поддержали соглашение и тем самым — создание нового коалиционного правительства. Съезды ХДС и ХСС к тому моменту уже выразили поддержку договору — в этих партиях одобрение всех партийцев необязательно. Препятствий перед формированием нового большинства в германском парламенте нет, и 6 мая лидер консерваторов Фридрих Мерц станет десятым федеральным канцлером ФРГ.
В каких условиях проходили коалиционные переговоры? Что стало камнем преткновения для их участников? Каковы планы будущего правительства в области внешней и внутренней политике?
Политический контекст
Нынешний союз ХДС/ХСС и СДПГ станет пятым в истории ФРГ. Но если рассмотреть временные периоды, то за 56 лет, до 2005 года, такая коалиция была сформирована лишь однажды, в 1966–1969 году, и то она была создана в качестве временного решения после распада предыдущего правительства. В классической германской политической практике такие формы считались нежелательными и применялись лишь в исключительных случаях. Одна из крупных партий должна была находиться в оппозиции и эффективно оппонировать правительству.
В период правления Ангелы Меркель возникла иная традиция. Три из четырех ее правительств формировались как «большой коалиция», как принято называть этот формат в Германии, что служило своего рода выражением политического стиля Меркель и ее ставки на стабильность в обществе.
Однако собирание нынешней коалиции нельзя сравнивать с прошлыми. Переговоры шли в исключительно сложном внутри- и внешнеполитическом контексте.
Во-первых, правительство формируется после внеочередных выборов, что крайне редкое явление для германского парламентаризма и является стресс-тестом для любой системы.
Во-вторых, консерваторам и социал-демократам необходимо было учитывать множество факторов: продолжающуюся войну России против Украины, приход в Белый дом администрации Дональда Трампа с ее желанием перекроить геополитическую карту мира и весьма недружественным отношением к Берлину; споры внутри Евросоюза; наконец, экономический кризис в самой Германии и резкий рост популярности ультраправых.
Все это служило стимулом как можно быстрее договориться о сотрудничестве и создать в сжатые сроки работоспособное правительство, которое будет в состоянии как контролировать ситуацию в ФРГ, так и быть представителем государства на международной арене. По существу, представители партий, объединенных в 16 тематических рабочих групп, от вопросов внешней политики и обороны до образования и здравоохранения, стояли перед дилеммой: либо найти компромисс, либо фактически согласиться с проведением новых выборов.
Второй вариант казался явно неподходящим: опросы не сулили успеха ХДС и СДПГ, так как их основной контрагент, ультраправая «Альтернатива для Германии» (АдГ), и дальше укрепляла спозиции.
О внешней политике было довольно просто договориться, куда сложней стали вопросы миграции, налоговое законодательство и рынок труда. Для Мерца и его команды предложения по ужесточению правил въезда и пребывания в Германии, а также жесткого контроля границ ФРГ были краеугольным камнем как избирательной кампании, так и всей политической активности последних месяцев. ХДС рассчитывал таким образом вернуть себе голоса правоконсервативных избирателей, не голосовавших за христианских демократов со времен Меркель, и заинтересовать часть электората, находившегося в раздумьях, стоит ли отдавать голос ультраправым из «АдГ» либо все же поддержать Мерца. Ради этой стратегии консерваторы даже организовали за считанные недели до выборов голосование в Бундестаге с предложением ужесточить депортации и отказы в праве въезда непосредственно на границах, которое было поддержано АдГ и заслужило просто шквал критики. Для социал-демократов, традиционно позиционирующих себя как сторонников гуманной и дружественной мигрантам политики, было крайне сложно найти здесь точки соприкосновения с ХДС.
Заметные разногласия существовали и относительно оплаты труда. Одним из центральных предложений СДПГ было повышение минимальной зарплаты до 15 евро в час, ХДС выступала против государственного регулирования повышений как таковых, предпочитая передать полномочия независимой экспертной комиссии. Очень сильно отличались позиции партии и в вопросе «долгового тормоза», верхнего порога кредитования бюджета, который христианские демократы хотели обязательно сохранить, а левоцентристы, наоборот, если не отменить, то, по крайней мере, заметно ослабить.
Для левого крыла СДПГ, и так в большинстве своем отрицательно относившегося к сотрудничеству с ХДС, даже при «полулевой» Меркель, образ классического консерватора Мерца и вовсе стал скорее воплощением идеологического противника, чем союзника. Против коалиции выступила молодежная организация социал-демократов, не готовая смириться с компромиссом в вопросах миграции и приема беженцев, социального обеспечения и экологии. Они считали, что представители СДПГ были слишком уступчивы на переговорах. Сторонники соглашения с консерваторами, напротив, утверждали, что партия, набравшей на выборах рекордно низкие 16%, и так смогла добиться очень многого в переговорах с партнерами.
Несмотря на все преграды, коалиционный договор был разработан в быстрые для Германии сроки и представлен общественности уже спустя шесть недель после выборов. Лидеры партий не скрывали своего удовлетворения от проделанной работы. Мерц заявил: «Германия получает сильное и работоспособное правительство».
Его коллега, председатель СДПГ Ларс Клингбайль был не менее оптимистичен, и одновременно и намекал на определенную преемственность с правительством уходящего социал-демократического канцлера Олафа Шольца, и немного понижал планку ожиданий: «Мы не ставили перед собой задачу изменить все. Нам было важно изменить самое значимое, подкрутить нужные винтики».
Злые языки отмечали, что название договора, «Ответственность за Германию», слишком консервативное, направленное на сохранение статуса-кво, а на позитивные перемены в будущем и новые глобальные перспективы, как, к примеру, название соглашения прошлого правительства, «Добиться больше прогресса — Объединение за свободу, равноправие и устойчивое развитие». Противники коалиции в среднем самих левоцентристов отметили, что во внутрипартийном опросе приняли участие всего 56% членов партии, что является крайне низким показателем, особенно с учетом максимально простых условий онлайн и довольно длительного срока для голосования. Но эти голоса, в целом, остались в меньшинстве.
Внешняя политика
Нынешние геополитические реалии заставили коалиционеров максимально «привязать» внешнеполитический блок к вопросам безопасности и обороны. Здесь у партий наиболее близкие к друг другу позиции, поэтому эти части договора не вызывали ожесточенных споров.
Консерваторы и социал-демократы зафиксировали приверженность членству ФРГ в ЕС и НАТО и согласились с «повышением обороноспособности и политики сдерживания» Североатлантического альянса. Более того, Бундесвер, с постоянно повышающимся финансированием и степенью насыщения современным вооружением, должен вносить в осуществление этой стратегии «основной вклад». Стороны допустили государственное участие в стратегически значимых областях оборонного производства, согласились развивать собственный и общеевропейский ВПК, ускорять внедрение новых военных технологий, постоянно повышать объем финансирования оборонных заказов, а также разработать специальную систему договоров, гарантирующих частным оборонным концернам закупку их продукции государством. Отсутствие последнего было серьезным препятствием на пути расширения оборонного производства в Германии. Еще совсем недавно СДПГ, с ее пацифистскими устремлениями, отрицанием милитаризма и скептическим отношением к НАТО в рядах некоторых внутрипартийных фракций, постаралась бы смягчить такие формулировки, а то и вовсе выступила бы против отдельных положений, но времена изменились.
«Украина» упоминается в тексте договора 17 раз. Партии решительно осудили агрессию России против соседней страны, однозначно отметили солидарность с Украиной, «которая защищает и нашу свободу и приверженность миропорядку, основанному на праве», выразили готовность и далее оказывать стране самую широкую необходимую помощь, а также аттестовали нападение России на Украину как «угрозу также и нашей безопасности». Мир, по мнению коалиционеров, должен быть заключен исключительно на справедливой основе и с участием Украины. Также авторы соглашения подчеркнули необходимость продолжения и расширения национального и европейского санкционного режима против России. Сама РФ названа «самой большой и наиболее непосредственной угрозой», в ситуации «когда наша безопасность подвергается максимальным угрозам с момента окончания Холодной войны».
В отношениях с США левоцентристы и консерваторы не готовы «сжигать мосты», что, в принципе, соответствует их предвыборным высказываниям. Авторы договора явно постарались избежать прямой критики Белого дома и упомянули лишь наименее острые темы с перспективой сближения позиций, например, участие Америки в выработке решения по иранской ядерной программе. Вашингтон представляется пусть и непростым, но «все еще» партнером, ключевым игроком на мировой арене, чей голос по-прежнему необходим. Дональд Трамп не упоминается в тексте вовсе. А вот едва ли самым распространенным словом в международном контексте является «Европа». Партии желают укреплять и эмансипировать Европейское сообщество, повысить его политический вес в мире и выработать единую общеевропейскую позицию по ряду значимых вопросов современности. Фактически это и есть скрытая критика американского изоляционизма и непредсказуемости, поиск европейского ответа на новые вызовы.
Внутренняя политика и миграция
Германского избирателя традиционно больше интересует внутренняя политика, чем внешняя, поэтому этой проблематике и посвящена львиная часть соглашения. Одним из самых больших успехов переговорщиков от СДПГ можно, пожалуй, назвать согласие консерваторов с введением с 2026 года минимальной оплаты труда в размере 15 евро в час. ХДС/ХСС один к одному переняли ключевое предвыборное предложение социал-демократов. В ответ левоцентристам пришлось отказаться от вступившего в силу лишь в прошлом году закона о новой модели отопления зданий, предусматривавший обязательства использовать возобновляемые источники энергии. Закон активно критиковали представители бизнеса, и консерваторы настаивали на его отмене.
Также немало споров в ходе переговоров вызвала система пособий для безработных. Предыдущая коалиция изменила правила социальной помощи, что, по мнению ХДС/ХСС, негативно отразилось на рынке труда: часть безработных, длительно получающих пособия, якобы утратила мотивацию для поиска работы в относительно малооплачиваемых секторах. Коалиционеры так и не выработали четкую единую позицию, поэтому договорились о введении «базового обеспечения», которое может не выплачиваться в случае игнорирования получателем предложений о работе. Детали и механизм практической реализации задуманного были умышленно временно вынесены за скобки.
Компромисс виден и в области налогового законодательства. Договор предусматривает налоговые льготы для лиц с низким и средним доходом, как этого требовали социал-демократы, но с определенной отсрочкой и не в том размере, который был в интересах СДПГ. В ответ левоцентристы согласились с понижением НДС для предприятий общественного питания и более широкими возможностями снизить налоговую нагрузку для бизнеса.
Намного проще было договориться об ускоренной цифровизации. Отставание Германии в этой области служит серьезной преградой на пути экономического роста и оптимизации. Для координации цифровизации будет даже создано отдельное министерство. В договор вошли и планы по дебюрократизации госаппарата. Планируется сократить 8% чиновников всех уровней, за исключением сотрудников структур, отвечающих за безопасность государства.
Как и предыдущие правительства, новая коалиция планирует быть довольно щедрой в области социального обеспечения пенсионеров, поддержки молодежи и материнства, среднего, высшего и профессионального обучения, выключая повышение стипендий. Так и не найдено конкретное и приемлемое для сторон решение в сфере медицинского страхования. Концепции СДПГ и ХДС/ХСС весьма далеки друг от друга, поэтому пока останется нынешняя модель сосуществования государственных и частных страховых компаний.
Вопрос миграции был в ходе переговоров, пожалуй предметов споров номер один. Здесь у партий оставалось крайне ограниченное поле для маневров, слишком «горячей» является эта тема для немцев. Сторонники консерваторов, в большинстве своем выступающие за чувствительное ограничение миграционных потоков и жесткий контроль границ, и сторонники социал-демократов, имеющие репутацию «адвокатов» людей с миграционным прошлым и беженцев, критикующие ХДС, слишком полярны в представлениях и стремлениях. Таким образом, компромиссные, но конкретные формулировки представлялись здесь едва ли возможными. Отказ от позиционирования в коалиционном договоре по одному из наиболее острых вопросов также не был целесообразным.
Поэтому авторы предпочли сослаться на «тесную кооперацию с нашими европейскими соседями» и «общеевропейские правила», в том числе при депортациях. Основные национальные предписания рассмотрения заявки на статус беженца, приема и размещения соискателей должны быть сохранены в нынешнем виде. В двух областях СДПГ все же пришлось смириться с уступками. Беженцы с ограниченным статусом защиты не смогут в течение двух лет подавать заявление на воссоединение семьи. Также отменено недавно введенное правило, позволяющее особо интегрированным иностранным гражданам претендовать на получение гражданства ФРГ уже через три года. Однако центральные положения нового закона о натурализации, который стал одной из «визитных карточек» прошлой коалиции и вызвал шквал критики со стороны консерваторов, не претерпят изменений: германский паспорт через пять лет и право на сохранение гражданства страны исхода. И это несомненный успех социал-демократов.
Дорожная карта
В парламентских демократиях коалиционные договора скорее являются рамочными документами, дорожной картой для будущего правительства, а не поэтапным планом действий. ФРГ не является исключением. Договор фиксирует намерения сторон, дает понять избирателям, как расставлены приоритеты, в каких сферах партии остались на предвыборных позициях, а в каких вынуждены были пойти навстречу партнерам во имя создания работоспособного большинства. События глобального масштаба, стремительные перемены в стране и в мире за последнее время минимум дважды вносили глубокие коррективы, делавшие любое планирование невозможным: в 2020 году, с началом всемирной пандемии COVID-19, и в 2022 году, после широкомасштабного нападения России на Украину.
ХДС, ХСС и СДПГ удалось выработать вполне взвешенное коалиционное соглашение, отвечающее (пока на бумаге) на современные вызовы. Многое находится за пределами возможностей коалиционеров или, по крайней мере, влияние Берлина лишь опосредованно: дальнейший ход российско-украинской войны и путь к миру, курс Белого дома по отношению к Евросоюзу и Германии, консолидация, а возможно и центробежные тенденции внутри ЕС.
В самой ФРГ еще не сформированной коалиции уже приходится сталкиваться с потерей рейтинга и дальнейшим ростом популярности АдГ. Без сомнения, работа будущего правительства будет проходить в крайне сложных внутри- и внешнеполитических условиях.
