Вторник
Нет, народ на улицы из-за графиков ещё не вывалил.
Во-первых, еще не состоялись выборы.
Во-вторых, графики строить не из чего.
По этому поводу разговор с парламентариями состоялся серьезный и откровенный.
Здание, конечно, красивое, современное. Из веточек. Интерьеры модные, деревянные. Гербы красивые, резные, раскрашенные.
Но наблюдателя этими финтифлюшками не отвлечёшь…
— Данные, данные где? На вас весь мир смотрит. Колыбель демократии! Что я буду ЦИК РФ показывать? Я могу показать им Германию! Я могу показать им Францию, я могу показать им Швецию, и я не могу показать им Великобританию! Почему? Почему вы не публикуете данные по комиссиям? Вы как Беларусь и Казахстан!
— У нас нет такой традиции!
— Даже Армения публикует данные.
— Мы — не Армения. Мы доверяем друг другу.
— Почему у вас комиссия не считает голоса на уровне комиссии?
— У нас нет такой традиции. У нас считают голоса, свалив всё в кучу в Счетном центре.
— Вам не интересно знать, вокруг какого участка ваши агитаторы поработали хорошо, а где — плохо?
— Нам это важно, поэтому в Счетном центре у нас стоят специальные люди и на глазок пытаются определить, в каком ящике сколько наших голосов.
— Почему бы вашей комиссии не считать голоса на уровне комиссии? Нормально. Не «на глазок»?
— У нас нет такой традиции. У нас считают голоса, свалив всё в кучу в Счётном Центре…
…
— У вас около 25% людей, голосуют «семейно», нарушая закон о тайне голосования (так рапортуют Democracy Volunteers).
— Этого не может быть.
— Поставьте камеры и увидите.
— Камеры — это ужасно.
— В кафе на нас смотрит 4 камеры, и никто не умер.
— В кафе — нормально, а на участке — это ужасно.
— Участок — публичное место для отправления гражданского долга. В кафе я хожу с любовницей, и если меня поймает жена — это ужасно. А на участок я не хожу с любовницей. В камерах — нет ничего плохого. (В Эдинбурге камеры — на каждом шагу, особенно около кафе, платежных терминалов и других криминальноемких мест.)
— Мы доверяем друг другу.
— Вы не ставите камеры и не публикуете данные по участкам, потому что доверяете друг другу? Или доверяете друг другу, потому что не ставите камеры и не публикуете данные? Может быть, вы просто не знаете правды, как моя жена?
— Вы — сексист!
— Я — наблюдатель. Я многое видел…
Действительно, трудно найти аргументы, если у людей не было проблем и они доверяют друг другу.
Но и в Берлине доверяли друг другу, пока мы не поймали банальное переписывание в 2016 году, а в 2021 году выборы и вовсе пришлось отменить и провести заново.
И мы доверяли басням «на Кавказе все Путина любят», пока не увидели на камерах отсутствие реальной явки.
Мы ещё не наблюдали за выборами. Может быть, в Шотландии ещё рано паниковать, но любая недиагностируемая система приходит в негодность.
Среда
Вчерашний рассказ из стен парламента Шотландии расстроил местных наблюдателей: как можно сравнивать Великобританию с Беларусью и Казахстаном, — возмущались они!
«Фактологически, — объяснял я, — по факту и там, и там, и там данные по участкам не публикуются. Мы — наблюдатели. Что видим — то и говорим»…
Иначе, нам бы не верили и называли каким-нибудь другим словом.
Но никто и не утверждал, что в Шотландии данные голосования рисуются, как в указанных выше странах. Опечатанные номерными пломбами урны с бюллетенями под охраной полицейских и в сопровождении Ответственного за выборы (Returning Officer) перевозятся в Счетный центр, где пересчитываются под присмотром агентов кандидатов.
Защита результатов тут тройная: индивидуально (!) Ответственный за выборы (Returning Officer), коллегиально (!) Избирательная комиссия (Election Management Board) и административно (!) местный совет — впридачу. Все они имеют разные полномочия и ответственность, и сговор, как в случае с хвалённой однохордовой «вертикалью власти» тут практически невозможен.
Во время Шотландского референдума в 2014 году были конспирологические теории о подмене ящиков для голосования, но тогда была у власти как раз Шотландская националистическая партия, которая и топила за независимость. Референдум она проиграла. Сложно предположить, что она работала против самой себя. Но и тогда подсчет на участках мог бы быть дополнительной защитой от этих конспирологических теорий.
Конечно, отдельные комиссии пускаются во все тяжкие, но об этом позже. Системно исказить результаты в системе тройного контроля практически невозможно.
С тяжелым сердцем закончил я во вторник наблюдательский день в парламенте, но сегодня… мое сердце лучилось теплотой и нежностью к злейшему врагу наблюдателей в авторитарных странах — главе избирательной комиссии. Который настолько увлекся, что чуть-чуть не подарил нам ключи от города Эдинбурга))
А дело было так. В невероятно красивом здании городского совета Эдинбурга нас ждал Крис Хайкок — секретарь Избирательной Комиссии. Это был неожиданное открытие: оказывается, если целью комиссии не становится покрывательство преступников и фальсификация результатов, то наблюдатели и комиссия — лучшие друзья и союзники.
Начав с довольно простенькой презентации, в какой-то момент Крис понял, кто перед ним, мы вошли в резонанс… и началось! Чисто наблюдательские истории, кто как забавно ставит галочку… что делать если в графе «Нет» избиратель поставил слово «Да»…
Перескакивая с пятое на десятое, с одной презентации на другую, мы так заговорились, что пропустили начало почтового голосования!
Не стал скрывать Крис и проблемы, в отличие от сами знаете кого. «Есть ли у нас жулики»? Да, бывает. Их целыми комиссиями сажают!
Я не хочу перегружать техническими электоральными деталями. Я хочу передать красоту и атмосферу!
Все-таки подходит время расставаться. Крис ведет нас вниз, и потом — а черт с ним! — передумывает, и тянет наверх, где устраивает ещё и экскурсию по удивительному зданию Совета. В какой-то момент я и подумал, что он подарит нам ключи от Эдинбурга.
Наблюдатели и комиссия, как говорится «нашли друг друга» и никак не могли расстаться.
Тут есть ещё один психологический момент. Электоральная система в устоявшихся демократиях похожа на водоснабжение. Год за годом из крана течёт питьевая вода безукоризненного качества. Люди к этом привыкают и перестают замечать. Воспринимают это как нечто само собой разумеющееся.
И секретарь начинает чувствовать себя банальным клерком, незаметным водопроводчиком, до которого нет никому никакого дела. И вдруг появляются люди, которым интересно, и он показывает, как ставили галочки на референдуме 11 лет назад! А я ему показываю галочки, какие ставили в Польше 10 лет назад!
И в этот момент Крис превращается из клерка-водопроводчика в реальный бастион демократии, которым он и является на самом деле, просто об этом давно забыли и не обращают внимание по привычке…
Пятница
Никогда не думал, что победа представителя правящей партии в региональный парламент на довыборах будет такой драматической. И парламент местный. И довыборы — досидеть меньше года. И правящая партия для того и правящая, чтобы побеждать в скуке, от которой мухи дохнут на лету.
Но не в Шотландии!
Драматургия тут, значит, такая.
В большом зале вскрываются коробки с голосами. Так как голоса на УИКах не считают, то никто не знает результат до последнего момента. Вокруг столов стоят «агенты» и делают sampling — считают случайную выборку доставаемых из коробок голосов.
Работа нервная. Выглядят — как маклеры на бирже. От тебя зависит сохранения лица партии. От сохранения лица партии зависит твоя политическая карьера.
По соседним отелям ныкаются «большие партийные шишки». Выжидают в засаде. Ждут результатов выборки. Если выборки благоприятные, шишка уверенной походкой вваливается в зал подсчета. Проигравшие партии прячут глаза. На губах шишки играет улыбка победителя: «Я все знаю, скоро узнаете и вы!»
Эти секреты рассказывает глава шотландского отдела избирательной комиссии Сара Маки. Пока она рассказывает, подсчет подходит к концу. Лейбористы смотрят в пол. Шотландские националисты прячут глаза.
В зал вкатывается второй человек партии «Реформа Великобритании» — Ричард Тайс. На губах — улыбка победителя. В глазах — хищный блеск тираннозавра. Шишка подкатывает к кандидату от Реформы.
Рукопожатие.
Шишка — кандидату: «Привет, мой босс!»
Вокруг шишки — пресса и челядь.
Многие СМИ предсказывали и битву националистов и «Реформы», и слив правящих лейбористов. «Реформа» — что-то типа «Альтернативы для Германии» — популисты на взлёте. Все от них трепещут и пищат. Националисты давно тут у власти. Лейбористам, хотя еще правящим, предсказывают поражение и начало заката.
— Все как вы и говорили, — обращаюсь я к главе комиссии.
— Подожди, — спинным мозгом впитывая атмосферу зала отвечает она, — у новых партий — неопытные «агенты», они часто ошибаются.
— Но остальные же смотрят в пол, — отвечаю я, — они же опытные!
— Вот именно. Это может быть ловушка для новичков: вытащить новичков под софиты и объективы и заставить потерять лицо.
Все тут играют в покер.
Начинается заварушка со спорными бюллетенями. Наконец, старший по выборам (Returning Officer) выстраивает кандидатов в линию позора: пролетят все, кроме одного. Кто-то думает, что выиграл. Кто-то знает, что проиграл. Но лица непроницаемые. Все тут играют в покер.
«Реформист» смотрит орлом. Националистка — торжествующе улыбается, глядя на «реформиста». Лейборист — круглолицый мужичок с пузиком — хитро и искоса смотрит в зал.
Старший начинает зачитывать результаты. Мелочь проскальзывает мимо внимания незаметно. Цепляет внимание крупная рыба: 7 тысяч у «реформатора», 7 тысяч у националистки. Напряжение растет и вдруг — сенсация! у лейбориста — 8 тысяч.
Зал ликует. На лице реформаторской шишки серым бетоном застывает улыбка. Хищный блеск пропадает из глаз.
Мужичок с пузиком задвигает какую-то агрессивную речь.
Позирует для прессы. Размахивает с командой кулачочками.
Утомлённые, но насыщенные зрелищем люди расходятся по домам, не переставая обсуждать разыгравшуюся драму.
***
Избирательная система Великобритании полна традиций и экзотических терминов. На подсчет голосов, например, «наблюдателей» не пускают, и с точки зрения формальной мы там присутствовали как «гости старшего по выборам» (Returning Officer’s Guests).
Именно благодаря этому приглашению мы наблюдали разыгравшуюся драму не просто вблизи, а прямо на сцене. Так в репортаже BBC мы — участники процесса.
А ты, ошеломленный чужестранец, как дурак, сидишь и пытаешься всё записать. Потому, что завтра уже все забудется, как сон. Когда выборы честные — это действительно кажется сном. И ты понимаешь, что никогда не думал, что победа представителя правящей партии в региональный парламент на довыборах будет такой драматичной.
