Глава МИД Ирана Аббас Арагчи срочно вылетает в Россию на переговоры с президентом Владимиром Путиным после того, как США решились присоединиться к ударам по иранским ядерным объектам, которые более недели бомбил Израиль.
«Я еду в Москву сегодня, и завтра утром у меня встреча с президентом Путиным. Россия — друг Ирана, и у нас стратегическое партнерство», — заявил Арагчи на пресс-конференции в воскресенье.
Он добавил, что намерен провести «серьезные консультации» с Кремлем, и заявил, что Трамп «взорвал дипломатию» и предал не только Иран, но и американских избирателей. «Они пересекли очень большую красную линию, — сказал Арагчи. — Нам придется ответить, основываясь на нашем легитимном праве на самооборону» (цитаты по BBC News и СNN).
Россия хотела бы вмешаться в ситуацию с Ираном, ведь под ударом близкий партнер и союзник, было предпринято немало дипломатических усилий, но все попытки закончились безрезультатно, рассказали The Moscow Times источники, близкие к внешнеполитическому блоку Кремля и к российскому МИДу.
По словам одного из источников, действующего чиновника правительства, Кремль все же может попытаться повлиять на происходящее в партнерстве с «дружественными» странами — Китаем, Бразилией и Индией. «Будем пытаться создать некий фронт стран, выступающих за мирное решение иранской ядерной проблемы, — сказал источник. — Очень важно каким-то образом попытаться убедить американских партнеров в зоне [Персидского] залива, чтобы они тоже постарались повлиять на Вашингтон в плане большей сдержанности».
Российско-иранский договор о стратегическом партнерстве не предусматривает военной помощи, и ждать от Москвы «демонстрации мускулов» в поддержку Ирана вряд ли стоит, уверен бывший дипломат российского постпредства при ООН в Женеве Борис Бондарев. «Помочь Ирану военным образом — например, переброской комплексов С-400 — будет крайне сложно. Во-первых, неизвестно, сколько таких комплексов у России в наличии и насколько возможна их передача без ущерба для собственной ПВО. А это вопрос для России все более болезненный. Во-вторых, нет уверенности, что их не отследят и не уничтожат», — считает Бондарев.
