Таков жестокий и в значительной степени непризнанный парадокс, лежащий в основе борьбы за Донбасс — территорию, которая оказалась в центре размышлений президента США Дональда Трампа после того как он начал проводить встречи на высшем уровне, чтобы завершить войну.
Россия оккупировала большую часть Донбасса, индустриального региона, еще во время первого вторжения в Украину, в 2014 году — и крайне маловероятно, что она будет вытеснена с этой территории в обозримом будущем. Можно утверждать, что Россия уже проиграла эту войну — независимо от ее продолжительности и возможного перемирия или мира при посредничестве США.
Донбасс десятилетиями был промышленным центром Советского Союза, его упадок начался еще в 1970–1980-х годах. Когда Украина стала независимой в 1991 году, она унаследовала эту территорию, которая в значительной мере превратилась в источник экономических потерь. Донбасс стал питательной средой для коррупции, которая распространялась среди местных политиков, для олигархов и организованной преступности. Его рабочий класс претендовал на особый статус, но эти претензии не были оправданными уже тогда.
Как писал экономист Андерс Ослунд в 2015 году: «Донбасс — ржавый пояс из старых шахт, металлургических и химических заводов. Почти все угольные шахты и химические предприятия не работают… Повстанцы взорвали железнодорожные мосты, усложнив транспортировку сырья».
В 2016 году Ослунд оценивал стоимость восстановления Донбасса в 20 млрд долларов. К 2025 году оценка общих затрат на послевоенное восстановление Украины выросла до 524 млрд долларов — в 26 раз больше. Значительную часть этой суммы придется направить именно в Донбасс, где шли самые ожесточённые боевые действия.
Разумная оценка текущих затрат на восстановление одного лишь Донбасса — около 200 млрд долларов, одна десятая от заявленного годового ВВП России и чуть больше, чем весь ВВП Украины. При продолжении войны эти расходы, несомненно, удвоятся или даже утроятся.
Ни Украина, ни Россия не располагают такими средствами. Допустимо предположить, что фашистский режим Владимира Путина сумеет выжать деньги из населения, но демократия Украины — нет. Восстановление Донбасса приведет к банкротству любого из государств, особенно с учетом того, что международное сообщество и частный сектор едва ли окажут значительную помощь.
Но проблема владения Донбассом не только в деньгах. Она также демографическая, экологическая и политическая.
По словам Ослунда (2016), «Украина заявляет о 1,2 млн внутренне перемещенных лиц, Россия — о полумиллионе беженцев из Донбасса, а ООН оценивает количество прочих беженцев в 100 тысяч. Если эти цифры верны, то всего выехало 1,8 млн человек, а осталось 1,5 млн. Примерно 45 тысяч из них — боевики, оставшееся население в основном состоит из пенсионеров и бедноты».
Это данные о Донбассе почти десятилетней давности. Сколько людей покинуло регион после полномасштабного вторжения России в 2022 году, неизвестно, но цифры должны быть значительными. Вооруженные формирования псевдореспублик «ЛНР» и «ДНР» были брошены на передовую и понесли колоссальные потери. При любом раскладе преобладающе пожилое и нищее население Донбасса вряд ли может стать основой экономического возрождения.
А сколько беженцев вернется? Сколько людей приедет туда из других регионов Украины или России, если будет достигнут мир? Эти вопросы по большей части риторические, ведь стоит еще помнить, что на Донбассе — экологическая катастрофа.
По данным Conflict and Environment Observatory, с 2014 года боевые действия «создали риск экологических чрезвычайных ситуаций и приведут к длительному загрязнению подземных вод из-за затопленных шахт». Более того, «после вторжения России в Украину в феврале 2022 года сотни экологически чувствительных объектов оказались в зоне боев».
Донбасс также станет очагом бесконечной политической нестабильности. Если Украина восстановит контроль над этой территорией, пророссийские силы, действуя в связке с российскими спецслужбами, будут устраивать провокации, убивать местных чиновников, саботировать предприятия и т. д. Если Россия удержит Донбасс, Украина, вероятно, будет действовать аналогично. Как провести свободные и честные выборы в таких условиях — неясно.
При всей схожести ситуаций, между Россией и Украиной существует одно принципиальное различие. Фашистский режим Путина способен функционировать за счет репрессий и насилия; демократия Украины — нет. Путин может просто подавить любое сопротивление, но Украине придется усмирять протестующих и интегрировать их — задача, с которой она не справилась до 2014 года и едва ли справится после долгих лет войны. Если Украина снова провалит этот экзамен, увеличатся или уменьшатся ее шансы вступить в ЕС и НАТО? Вопрос опять же риторический.
Превращение Донбасса в постоянный источник нестабильности принесет Путину как минимум два отрицательных эффекта.
- Во-первых, Россия будет вынуждена перераспределить свои репрессивные ресурсы с других проблемных регионов.
- Во-вторых, это укрепит стремление некоторых национальных республик — в первую очередь Северного Кавказа — к большей автономии и ослаблению контроля из Москвы.
Франция и германские государства веками боролись за Эльзас и Лотарингию и Рейнскую область. В этом была логика, поскольку эти регионы были экономически и политически развиты. Донбасс — не тот случай. Это черная дыра, и ей предстоит оставаться таковой еще много лет.
Хуже или лучше, но ни Украина, ни Россия не могут просто отречься от региона, не нарушив свои конституции и не вызвав массовые протесты. Конечно, для Путина конституция — всего лишь бумага. Но отказ от Донбасса будет означать признание поражения и политическое самоубийство. То же самое касается и Украины, и президента Владимира Зеленского.
Если победа — это поражение, значит ли поражение победу?
Независимо от того, как будет звучать ответ и какие условия мирного соглашения окажутся на столе переговоров, украинцы могут утешиться: благодаря территориальным амбициям Путина, Россия надолго останется «застрявшей» в этой черной дыре.
Более того, сама Россия будет постепенно превращаться в Донбасс. И, возможно, это и будет главной победой Украины.
