Озабоченность Запада угрозой неминуемого и внезапного российского вторжения в Украину неуместна. Она основана на абсолютно неправильном понимании образа мыслей, приоритетов и методов работы России. Предположение о том, что Москва предпримет массовую и ничем не спровоцированную атаку — с танковыми колоннами, направляющимися прямо в укрепленную "джавелинами" оборону Украины, и что это произойдет в ближайший месяц, — в лучшем случае сомнительно. Для начала, послужной список президента Владимира Путина по применению военной силы говорит о том, что обычно он только реагирует на агрессивные действия противников России, а не инициирует их сам.
Впервые он получил признание в Москве в 1999 году в качестве премьер-министра Бориса Ельцина, когда направил российскую армию на борьбу с чеченским вторжением в Дагестан. В 2008 году (снова в качестве премьер-министра) Путин командовал контратакой России против Грузии после нападения грузинской армии на российских миротворцев в Южной Осетии. В 2013 году Путин полусекретным образом направил российские войска для поддержки осажденного президента Сирии Башара Асада, давнего союзника Москвы, и эти усилия были значительно расширены в 2015 году. Также показателен случай, когда в 2014 году, в ответ на свержение дружественного России президента Украины Виктора Януковича, Путин развернул российских военных для установления контроля над Крымом и оказания военной помощи сепаратистам в Донбассе.
Уже в этом году, Путин — вместе с союзниками по Организации Договора о коллективной безопасности, включая несколько государств Центральной Азии и Беларусь — направил небольшой миротворческий контингент в Казахстан в ответ на то, что президент Казахстана Касым-Жомарт Токаев назвал экстремистским мятежом. Сегодня политическая эволюция Украины и направление внешней политики остаются неизменной заботой российского руководства, но до сих пор не было никаких свидетельств адекватного основания для крупной российской военной операции.
Исходящая от России опасность серьезна и реальна, но сильно отличается от того, что предполагает общепринятая точка зрения. Вместо того, чтобы предпринять тотальное вторжение в Украину без какой-либо конкретной причины, Россия, вероятнее всего, займет выжидательную позицию — пока не произойдет что-то, что можно было бы представить как украинскую провокацию. В то же время она готовится ответить на западные «санкции из ада», словно они являются действующим эквивалентом войны — это значит, что вместо своих привычных и беззубых контрсанкций Москва будет применять широкий спектр мер, направленных против экономики Запада, его инфраструктуры и отдельных лиц, которые считаются причастными к враждебной деятельности против России.
Весь режим западных санкций основан на ожидании того, что российское вторжение в Украину встретит жесткое местное сопротивление и быстро зайдет в тупик, как это произошло десятилетия назад в Афганистане — именно это делает Москву легкой и привлекательной мишенью для наказания. Но новые санкции со стороны Запада могут оказаться не такими очевидными. До сих пор решения Москвы ограничивались ее надеждой на активацию «Северного потока-2». Однако, если и когда эта надежда не оправдается, некоторые в российском правительстве предлагают нанести ответный удар в энергетическом секторе. Такое возмездие дорого обойдется России, но Москва, обладающая >$600 миллиардами валютных резервов, считает, что сможет продержаться дольше, чем европейцы. Москва в курсе планов Запада заменить российские энергоносители поставками из Катара, Азербайджана и других стран. Однако есть надежда, что, если неприятности всё же нагрянут, Россия сможет найти новых клиентов, в первую очередь в Азии и, прежде всего, в Китае. Даже в Европе страны вроде Венгрии могут быть заинтересованы в покупке российского газа по льготной ставке. Москва рассматривает назревающий кризис как вопрос решимости, и, если ставки будут достаточно высокими, многие в российском правительстве верят, что их страна будет обладать большей стойкостью, чем противники под предводительством Америки.
Действительно, московские инсайдеры утверждают, что западная решимость вряд ли переживет картины разрушительного ущерба, нанесенного российскими ракетами и авиацией украинским аэропортам, мостам и правительственным зданиям, напоминающие нападения США на Ирак. В такой конфронтации нет никаких оснований ожидать, что Китай полностью вступит в союз с Россией; предыдущий российский опыт, безусловно, не оправдал бы таких радужных представлений. В пятницу Путин и председатель КНР Си Цзиньпин подписали новое китайско-российское заявление о сотрудничестве в области безопасности, что демонстрирует в целом позитивное направление китайско-российских отношений. В заявлении также подчеркивается нежелание Китая полностью объединиться с Россией против Соединенных Штатов и Европы. Однако по-прежнему широко распространено мнение, что Пекин попытается поддержать Москву различными способами, в том числе защитить ее от осуждения в Совете Безопасности ООН, и будет готов заменить те передовые технологии, которых Россия может лишиться из-за США и Европы. Также Москва недавно подписала новое газовое соглашение о поставках газа с Дальнего Востока в Китай, который при случае сможет заменить европейских потребителей.
Россия отреагировала с плохо сдерживаемой яростью на объявление о новых усилениях войск США и НАТО для ее соседей, особенно в странах Балтии, в непосредственной близости от Санкт-Петербурга. Прибалтийские государства теперь, по-видимому, пообещали предоставить Украине ракеты Javelin американского производства, зенитные ракеты Stinger и другое оружие, впервые поставив их в поле зрения Москвы для нанесения возможного ответного удара. Россия не намерена нападать на страны Балтии в ответ на такие поставки оружия, но если военный конфликт вспыхнет в других местах, например, в Украине, российское военное планирование не обойдет их стороной просто потому, что они являются членами НАТО. Как выразился один высокопоставленный российский чиновник, «В отсутствие договора мы были идиотами, поверив американским и европейским заверениям, что не будет ни расширения НАТО, ни перемещения сил и инфраструктуры НАТО в постсоветские государства». Но сегодня, по его словам, западные лидеры обманывают себя, думая, что если Россия должна защищать свои жизненно важные интересы, она не посмеет тронуть маленьких, но особенно наглых членов НАТО, таких как Эстония, просто из-за волшебной силы 5-й статьи устава НАТО.
Так как же в действительности мог бы начаться военный конфликт в Украине? Во многих беседах, которые я вел в декабре в Москве с российскими официальными лицами, некоторые из которых считаются близкими к президенту Владимиру Путину, я не слышал ни одного упоминания о возможности крупного российского вторжения просто потому, что требования Москвы о расширении НАТО и силах НАТО в Восточной Европе не были выполнены. Каждый представитель Москвы отрицает такую возможность. Но они признают — в том числе Николай Патрушев, секретарь Совета Безопасности России и давний соратник Путина, — что в случае нападения на Россию она, не колеблясь, ответит решительно. Когда их спрашивают, какого рода «нападение» они имели в виду, российские официальные лица и эксперты часто упоминают показательный прецедент — нападение Грузии на российских миротворцев в Южной Осетии в 2008 году. Москва ответила тотальным вторжением в Грузию, которое остановилось только на окраинах Тбилиси, столицы Грузии. Это, кстати, произошло, когда тогдашний премьер-министр Путин присутствовал на летних Олимпийских играх в Пекине, откуда он быстро вернулся, чтобы руководить российским наступлением.
Также часто упоминается инцидент 2018 года, когда три канонерские лодки ВМС Украины попытались пройти под Крымским мостом, игнорируя установленные Россией порядки. Российская береговая охрана и пограничники в этом инциденте быстро захватили три судна без особого сопротивления. Сегодня, однако, с более уверенным украинским военно-морским флотом, усиленным несколькими новыми судами и не настроенными на отступление, нетрудно представить, как похожий сценарий быстро перерастает в открытый конфликт. Угроза эскалации конфликта стоит сейчас особенно остро, учитывая усиление военно-морского патрулирования НАТО в Черном море.
Саму Украину в последние недели НАТО обеспечило большим притоком оружия, которое, как утверждает Россия, поставляется не только официальным военным, но и националистическим батальонам, которые иногда открыто игнорируют приказы президента Владимира Зеленского. Существует большая вероятность того, что, если Россия проявит немного терпения, осмелевшие отряды украинских националистов смогут предоставить Москве убедительные оправдания для ответных действий. Область, вызывающая наибольшую озабоченность — это, разумеется, Донбасс. Недавно Путин объявил, что гражданам России, проживающим в Донецкой и Луганской областях, должен быть обеспечен доступ к стандартному социальному обеспечению, которое предоставляется через правительственный канал.
В настоящее время Российская Дума рассматривает две инициативы, касающиеся украинских регионов. Первая — предложенная правящей партией «Единая Россия» — направлена на обеспечение Донецка и Луганска новым оружием в ответ на военные поставки НАТО Киеву. Вторая инициатива, предложенная Коммунистической партией, но якобы согласованная с Кремлем, призывает Россию официально признать независимость Донецкой и Луганской «народных республик», тем самым позволяя Москве заключать договоры о безопасности со спорными территориями. Тогда Москва могла бы взять на себя официальную ответственность за оборону регионов. Когда Россия сделала аналогичный шаг в 2008 году — признала Абхазию и Южную Осетию независимыми республиками в ответ на действия США и признание НАТО Косово — президент Грузии Михаил Саакашвили клюнул на наживку Москвы и активизировал свои силы на спорных территориях. Россия быстро ответила тем же, и Саакашвили предпринял крупное наступление на Цхинвали, столицу Южной Осетии. То, что произошло после — история, которую Соединенные Штаты и НАТО вряд ли захотят повторить на Донбассе.
Такого рода враждебные отношения происходят не впервые: во время Холодной войны это называлось «политика балансирования». С точки зрения Запада, это балансирование на грани войны обошлось без серьезных инцидентов, и давление, которое оно вызвало, способствовало распаду Советского Союза. Проблема в том, что в вопросах, связанных с риском ядерной катастрофы, опора на такие прецеденты вряд ли является разумной политикой. Даже если взаимного ядерного удара удастся избежать, политика балансирования с Россией по-прежнему сильно отвлекает от того, что, по любым разумным стандартам, должно быть главным приоритетом внешней политики Америки: противостояние появлению конкурирующей сверхдержавы, Китая.
Столкнувшись как с тактическими проблемами непосредственно на территории Донбасса, так и с более широкими стратегическими и геополитическими проблемами, связанными с Китаем и Россией, администрация Байдена должна всё тщательно продумать и отреагировать соответствующим сочетанием силы, решимости, прагматизма и гибкости. Чтобы подчеркнуть приверженность Америки Украине и альянсу НАТО в более широком смысле, администрации имеет смысл оказать Украине большую военную помощь и направить дополнительные войска США в Центральную Европу. Однако совершенно бессмысленно разрешать НАТО перебрасывать смертоносное оружие на передовую в Донбассе, и особенно в подразделения, которые не находятся под жестким контролем Киева.
Увеличение присутствия НАТО в странах Балтии также является весьма проблематичным. Безусловно, во время Холодной войны относительно небольшое присутствие НАТО в Западном Берлине оказало сильное влияние на Советский Союз. Однако сегодня посылать больше оружия и войск НАТО в страны Балтии — особенно в Эстонию, учитывая ее близость к Санкт-Петербургу — было бы опрометчиво. С момента признания их независимости в начале 1990-х годов Россия никогда не угрожала странам Балтии. Превращение их сейчас в военные средства против России неизбежно и без необходимости поставит их под прицел Москвы. Предполагалось, что расширение НАТО будет способствовать безопасности североатлантического союза в целом и его новых государств-членов в частности. Нужна действительно очень хорошая фантазия, чтобы утверждать, что сегодняшняя ситуация способствует безопасности Эстонии.
Администрация Байдена обязана обеспечить удовлетворение требований России, включая призыв Москвы к официальному договору, который исключает членство Украины и Грузии в НАТО. До сих пор ответ Вашингтона на это требование был однозначным: «Это невозможно». Но Вашингтон никогда толком не объясняет, почему именно. После распада Советского Союза расширение НАТО никогда не вносило очевидного вклада в американскую безопасность. Еще в 1997 году Джордж Ф. Кеннан предупредил, что расширение НАТО станет «самой роковой ошибкой американской политики за всю эпоху после Холодной войны». История, к сожалению, более чем подтвердила предсказание Кеннана.
Как и пророчил Кеннан, энтузиасты расширения НАТО теперь олицетворяют растущий кризис в отношениях с Россией как аргумент в пользу того, что они были правы с самого начала.
«Конечно, со стороны России будет негативная реакция, — предупреждал Кеннан, — и тогда [сторонники НАТО] скажут, что мы всегда говорили вам, что русские такие — но это будет ошибкой».
Для многих в Вашингтоне приверженность расширению НАТО стала лакмусовой бумажкой патриотизма и мужественности сверхдержавы.
Маниакальная приверженность Украине — это именно тот путанный союз, против которого Джордж Вашингтон предостерегал в своем прощальном обращении:
«Чрезмерное расположение к одному иностранному государству и чрезмерная неприязнь к другому приводят к тому, что те, в отношении которых проявляются эти чувства, видят опасность лишь с одной стороны и не замечают козней влияния — с другой. Истинные патриоты, которые могут сопротивляться интригам фаворита, вызывают подозрения и неприязнь, тогда как жертвы обмана удостаиваются аплодисментов и доверия народа, предавая его интересы».
Весьма показательно, что пресс-секретарь Белого дома Джен Псаки окрестила действующих сенаторов США марионетками Путина просто потому, что они признают пределы американских интересов в Украине. Если судить по этому нелепому стандарту, то многие сенаторы прошлого, вроде Дж. Уильяма Фулбрайта, который предупреждал об ограничениях американской власти, также были инструментами Кремля. В то время как Псаки совершает эти нападения якобы во имя двухпартийных ценностей, ее вид «двухпартийности» — то же, что когда-то практиковал сенатор Джо Маккарти. Маккартизм в конечном счете просуществовал недолго, будучи должным образом осужден как неамериканский и Сенатом США, и общественным мнением.
Итак, как мы можем попытаться прийти к договоренностям с Россией, не жертвуя авторитетом США и не отвергая амбиции компетентных стран Восточной Европы?
Некоторые эксперты утверждают, что НАТО должно признать нейтралитет Украины и Грузии по образцу нейтралитета Австрии и Финляндии во время Холодной войны. Но эти предложения нереалистичны. Австрия и Финляндия самостоятельно решили согласиться на нейтралитет, потому что они обе были побежденными державами во Второй мировой войне (Австрия как бывшая часть Германского рейха); советские войска стояли на их территории. Нейтралитет стал положительным шагом на пути к независимости, чтобы покончить с советским присутствием. Сегодня ни Украина, ни Грузия не находятся в подобном положении. Для НАТО просто принять их нейтралитет и сказать «никогда» их стремлениям к членству противоречило бы миссии альянса.
Однако было бы совершенно уместно, как минимум, признать факт: ни Украина, ни Грузия не готовы к членству в НАТО по каким-либо объективным критериям, и пройдут годы, прежде чем они смогут реально рассчитывать на вступление в альянс. Соединенные Штаты уже сказали об этом Москве, и сейчас нет причин не искать дипломатическую формулу, которая могла бы воплотить эту очевидную реальность в какой-то документ. Первоначальная реакция Москвы, без сомнения, была бы прохладной. Однако, если бы было представлено проявление силы и единства Запада, а также серьезное предложение, ясно дающее понять Москве, что она должна выбирать между таким компромиссом или ничем, Путин, вероятно, серьезно обдумал бы это. Как минимум, как надеются Соединенные Штаты, он может быть готов к деэскалации нынешнего кризиса и тому, чтобы дать шанс дипломатии. Этот вариант развития событий достоин шанса больше, чем опасный путь эскалации конфликта, который может привести к открытому столкновению с крупной ядерной державой.
Колонка впервые опубликована на сайте The National Interest
