Последние месяцы войны вышли тяжелыми для Кремля. Вооруженные силы Украины продолжают контрнаступление и скоро могут вернуть Херсон — единственный областной центр, который российской армии удалось захватить с 24 февраля. Объявленная в России мобилизация привела в бегству из страны огромного числа мужчин и подтвердила колоссальные проблемы в армии.
В середине октября президент России Владимир Путин подписал указы о специальных режимах работы властей российских регионов и создании Координационного совета по снабжению армии. Обычному человеку эти нововведения могут показаться малозначимыми бюрократическими манипуляциями. Однако в реальности Путин заложил основы кардинальной перестройки системы власти и общественной жизни в России. Губернаторы получили дополнительные полномочия по ограничению гражданских свобод, а правительство — для перевода экономики на военные рельсы. Ментально близкие Путину силовики подвели его, и теперь он двигает на передовую гражданскую бюрократию, среди которой много несогласных с войной.
Пропаганда тем временем убеждает россиян, что спецоперация в Украине — это продолжение Великой Отечественной войны 1941–1945 гг. и что Россия воюет не с Украиной, а со странами НАТО. Новые решения Путина — необходимое условие для победы в этой войне, твердит российское телевидение.
Смена режима
С 20 октября в четырех аннексированных Россией регионах Украины — так называемых ДНР, ЛНР, Херсонской и Запорожская областях — действует военное положение. Это значит, что власти могут вводить комендантский час и цензуру, ограничивать перемещения людей, изымать имущество граждан и организаций. ДНР и ЛНР живут в режиме военного положения с весны 2014 года, и кардинально указы Путина там ничего не меняют. Власть же в Херсонской и Запорожской областях придется передать военным.
В Крыму и приграничных с Украиной российских регионах Путин ввел средний уровень реагирования. В Москве и Московской области действует режим повышенной готовности. На большей части России введен режим базовой готовности.
Эти режимы отличаются количеством дополнительных полномочий, которыми Путин наделил губернаторов на время войны. Например, власти Крыма получили право временно переселять жителей и ограничивать въезд в регион. Власти Москвы вправе ограничивать передвижение транспортных средств (в том числе личных) и усиливать их досмотр. Во всех регионах будет усилена охрана инфраструктуры. Координировать действия губернаторов Путин поручил мэру Москвы Сергею Собянину.
Другим указом Путин создал новый орган власти — Координационный совет при правительстве России по снабжению армии. Совет будет заседать каждую неделю и с такой же частотой отчитываться перед Путиным. Новая структура во главе с премьер-министром Михаилом Мишустиным назначена полностью отвечать за то, чтобы вооружать, кормить, одевать и лечить россиян, которые воюют с Украиной.
В указе Путина прямо говорится, что совет будет в ручном плановом режиме переводить экономику на военные рельсы. А именно формировать целевое задание для снабжения армии, контролировать цены, поставщиков и логистику, а также строить и обустраивать казармы и другую инфраструктуру для армии. Решения «военного кабинета» обязаны выполнять не только все чиновники, но и бизнес. Мишустин уже объявил, что для изготовления военной экипировки для армии необходимо подключить все мощности легкой промышленности, в том числе малые предприятия.
Учитывая масштабы задач, которые стоят перед новым органом, Координационный совет отчасти заменит собой правительство. Ради победы в войне Путин в разгар боевых действий по сути проводит административную реформу и перезапускает свою вертикаль власти. На первом совещании с участниками «военного кабинета» Путин заявил, что настало время «обновить» управленческую систему в России. «Именно для этого, собственной говоря, и создан координационный совет», — подчеркнул Путин.
По стопам Сталина
Путин никогда публично не признает своих ошибок. Однако нынешняя перестройка системы власти посреди войны — де-факто признание провалов министерства обороны, на успех которого Путин сделал ставку, начиная войну. Провалов не только на фронте, но и в тылу.
С самого начала войны российские военные жаловались на плохое снабжение оружием, амуницией, медикаментами, продовольствием. Не улучшилась ситуация и после того, как в сентябре Путин сменил заместителя министра обороны, который 14 лет отвечал за тыловое обеспечение армии. Объявленная мобилизация еще сильнее обнажила проблемы минобороны: повестки вручают всем подряд, мобилизованным дают устаревшее оружие и бросают их на фронт без подготовки.
Теперь решением проблем обеспечения армии будут заниматься гражданские чиновники. А система принятия решений будет похожа ну ту, которая работала в стране во время пандемии COVID-19 в 2020–2021 гг. Ее суть — передать всю ответственность за решение проблем правительству и регионам, а самому затем грозно под камеры спрашивать их о результатах. Путин считает, что Россия успешно справилась с ковидом, несмотря на то, что стала одним из мировых рекордсменов по избыточной смертности. Главный и, возможно, единственный критерий успешности для него, как и во всех других кризисах, это то, что его собственный рейтинг не обрушился и он остался у власти.
Безусловно, и сейчас Путин внимательно следит за тем, как население воспринимает его войну. Нам удалось ознакомиться с непубличным опросом, который уже несколько месяцев выполняет одна из подконтрольных Кремлю социологических служб и распространяет среди чиновников. Из результатов опроса видно, что осенние события — контрнаступление ВСУ, объявление мобилизации — в разрезе разных поколений поколебали отношение к «военной операции».
В масштабах всего населения, по данным на 20 октября, 68% опрошенных считают, что войну нужно продолжать, 22% — что остановить. Столько же — 68% — думают, что войну в целом следовало начинать, 16% — что не следовало. Впрочем, как отмечают независимые социологи, в нынешних условиях при оценке подобных опросов нужно держать в уме как минимум то уголовное наказание, которое предусмотрено за «дискредитацию» армии.
Не дремлет и пропаганда, которая вбивает в головы россиян советский лозунг времен Великой Отечественной войны «Все для фронта, все для победы», хотя официально в Украине все еще идет «спецоперация». Пропагандисты сравнивают новый совет, образованный Путиным, с Государственным комитетом обороны (ГКО) при Иосифе Сталине. ГКО был образован в 1941 году, просуществовал до победы над Германией и помог Сталину перестроить советскую экономику под военные нужды. Решения ГКО тоже были обязательны для всех органов власти и предприятий.
Высокопоставленный чиновник уверен, что, безотносительно к политической составляющей, решение Путина верно с управленческой точки зрения. «Масштаб задач после объявления мобилизации стал другой. Нужно все правильно посчитать, понимать, что люди на фронте будут есть, надевать на себя и т. д. Потому что ведь как Минобороны работало? Хотя это я даже комментировать не хочу, а то наговорю лишнего».
По его словам, и в мирное время у некоторых российских предприятий было небольшое мобилизационное задание, но теперь надо производить гораздо больше. Кроме того, к изготовлению изделий, необходимых армии, подключат предприятия, которые можно перепрофилировать. «Например, те, кто сейчас занимается шитьем чехлов для сидений автомобилей, теперь будут шить военную форму», — говорит чиновник.
По мнению бывшего заместителя министра финансов России Сергея Алексашенко, пока рано утверждать, что российская экономика переходит к мобилизационной модели. Говорить об этом будет уместно, если совет «заставит бизнес поставлять армии кока-колу или что-то еще из гражданского производства». Он напоминает, что в российском гособоронзаказе рыночных принципов не было и раньше: «Минобороны в силовом порядке выкручивало руки, распределяло заказы и устанавливало цены на уровне себестоимости».
В аппаратном строю
В состав Координационного совета по снабжению армии гражданских чиновников вошло чуть больше, чем военных. Помимо премьера Мишустина, в совете будут заседать мэр Москвы Собянин, вице-премьеры правительства и первые лица финансово-экономического блока (кроме председателя Центробанка), а вместе с ними руководство силовых ведомств, которые подчиняются напрямую президенту: Минобороны, ФСБ, СВР, Росгвардии, МВД, МЧС.
До сих пор задачей высших гражданских чиновников было сохранять стабильность в экономике и поддерживать у населения иллюзию, что после начала «спецоперации» ничего не изменилось. Отсутствие шоков в экономике, которое обеспечивал Центробанк и правительство, было залогом сохранения рейтинга Путина. Теперь же, когда неудачи на фронте обсуждает даже пропаганда, Путин выдвинул гражданских чиновников на передовую. Они должны решить проблемы снабжения армии и повысить моральный дух российских военных хорошими условиями службы, социальными льготами для их семей и денежными выплатами.
Премьер Мишустин теперь — главный завхоз этой войны. Помочь ему в новой роли должны прекрасные отношения с ФСБ и другими силовиками, которые он выстроил, когда в течение десяти лет руководил Федеральной налоговой службой. Хотя еще несколько лет назад он очень хотел дружить с Западом. Например, знакомый Мишустина вспоминает: у налоговой службы были настолько хорошие партнерские отношения с российским офисом международной консалтинговой компании E&Y, что они делали совместную программу про налоги на государственном телевидении. А после назначения премьером он мечтал восстановить попытки России вступить в ОЭСР.
Теперь же он будет помогать Минобороны оцифровывать списки военкоматов. За восемь месяцев Мишустин пока ни разу громко не высказывался в поддержку войны и не входит в число ее разжигателей, чьи комментарии ежедневно транслирует пропаганда. Особенно это выделяется на фоне поведения его предшественника на посту премьера Дмитрия Медведева, который стал одним из ястребов этой войны. Наши собеседники среди знакомых Мишустина утверждают, что, по их впечатлениям, премьер России хоть и не был никогда либералом по взглядам, войну не поддерживает. И не знал, что Путин собирается ее начать.
Собянин тем более не знал о планах Путина. У него, как и у его давнего друга Мишустина, нет чекистского бэкграунда, он не начинал свою карьеру с Путиным в Петербурге. До войны его часто хвалили в западных СМИ, отмечая любовь к западной эстетике в оформлении московских улиц. Собянин до последнего пытался смягчить влияние войны на москвичей, чтобы не раздражать их: например, власти города старались особенно не завешивать улицы Москвы Z-символикой.
Но и Мишустин, и Собянин, и многие другие гражданские чиновники — часть путинской системы, в которой такие, как они, должны поддерживать приемлемый уровень жизни для россиян, чтобы те вдруг не вздумали поменять режим. И как бы они ни относились к войне внутри себя, итог затеянной Путиным административной реформы — у них не получится отсидеться в кабинетах.
Именно они оказались настоящей опорой режима. Еще весной кто-то надеялся, что они потенциально могут попытаться убедить Путина не продолжать войну. Но теперь гражданская бюрократия, оказавшаяся, по сравнению с силовиками, наиболее компетентной частью системы, станет полноправным участником войны. Путинские силовики, в которых он вкладывал большую часть ресурсов страны, не справились с его войной.
В новой конфигурации Путина министр обороны Сергей Шойгу отошел на задний план. В день подрыва Крымского моста у него забрали первенство на поле боя: Путин придумал новую должность командующего российской группировкой в зоне «спецоперации» и назначил на нее генерала Сергея Суровикина. А теперь у Минобороны забрали и тыловое обеспечение войск, и Шойгу стал лишь членом «военного кабинета» Мишустина. Ему оставили разве что представительские функции. Например, обзванивать иностранных коллег и пугать их рассказами о «грязной бомбе».
Но открыто «сдавать» своего старого товарища, с которым он ездит отдыхать в тайгу, Путин не станет — это не в его стиле. Да и менять во время войны министра обороны, который работает в этой должности десять лет и считался вторым по популярности политиком в стране, означало бы для Путина признание своих ошибок и просчетов. А он этого предпочитает никогда не делать.
