Требуется высокое риторическое искусство, чтобы убедить себя и остальных действующих лиц, что «все идёт по плану и беспокоиться не чем».
Как умеет это делать президент РФ Владимир Путин. Встречу в Бишкеке с премьер-министром Армении Николом Пашиняном он начал с уверения собеседника в том, что тот успешно провёл состоявшийся недавно в Ереване саммит ОДКБ. Пикантность ситуации: сам г-н Пашинян характеризовал итоги саммита как фиаско, это должно было показаться обидным российскому президенту, ведь именно к Москве выставлял свои претензии Ереван.
Но ни Путин не показал обиды, ни Пашинян никак не реагировал на путинское предложение постфактум согласиться с одобрением ереванского саммита – армянский премьер предпочел одобрить рост двухстороннего товарооборота с Россией. В конце концов, в Бишкек приехали для решения экономических задач, а не проблем безопасности.
Почти три года не собирались лидеры стран ЕАЭС – Армении, Беларуси, Казахстана, Кыргызстана и России – за одним столом. То пандемия у одних, то попытка госпереворота у других, то военная спецоперация – у третьих, то пограничные конфликты с соседями – у четвёртых.
Но вот, наконец, встретились. И сразу о насущном.
Зачем стабилизация?
Российский президент рассказал, что у него в стране не так уж и плохо, спад экономики не 20%, как предрекали, а только 2,9%. Так что «те сильно ошиблись, а мы как раз не ошиблись». Впрочем, «говорить, что у нас уж очень хорошо, тоже нельзя, спад-то есть», продолжал Путин. Одним словом, фиаско не наблюдается, а это уже успех, эта мысль читалась в его словах отчетливо. То же и во всем ЕАЭС, подчеркнул он: «Ситуация устойчивая, и безработица там ниже, чем в других странах».
А все потому, что «у наших экономик, у российской экономики – фундаментальные основы и действенные меры, которые мы принимаем по стабилизации экономики в России и в ЕАЭС в целом».
Президент России все это излагал журналистам и не стал отвлекаться на объяснения того, что вынудило заниматься этой стабилизацией, кто и зачем ее подрывает, что представлялось весьма разумным. Иначе пришлось бы все снова перечислять аз-буки-веди, почему пришлось СВО начинать, упреждая коварные замыслы НАТО, что на внешнюю аудиторию, и даже и на собственный, кремлевский пул журналистов никакого впечатления уже не производит.
Более того, некоторым из них проблемы ЕАЭС, казалось, совсем не интересовали, им хотелось понять, кому верить: российским генералам, утверждавшим, что со снабжением российской армией все хорошо, или военкорам с передовой, утверждавшим обратное. Вопрос этот Путину, как мне показалось, очень понравился, потому что позволил ему изречь абсолютно царское: «Верить никому нельзя, только мне можно верить».
Слово не указ
Эти семь слов, сказанные в Бишкеке, стали ли бы кому-то поводом для иронии или неуместного сарказма, но только не для автора. Мне в этот момент захотелось встать и громко вскрикнуть: «Да, господин президент, только вам и больше никому!».
Кроме того, испытываешь глубокое удовлетворение, когда далеко от Москвы, среди своих союзников, сам президент подтверждает серьёзность намерений преданных ему конституционалистов, приближающих Россию к фактическому провозглашению царских полномочий Путина. Имею в виду сенатора Клишаса, заверившего, что в нашей стране слова президента имеют большую силу, чем его же указ. Речь шла, правда, только о необходимости отдельного указа о прекращении частичной мобилизации в России.
И не могу избавиться от искушения на этом поставить точку, подводя итоги Бишкекского саммита. Согласитесь, что может быть важнее оказаться наблюдателем исторических метаморфоз?
Газ улетучился
Но ведь нужно вернуться к тому, с чего начал эту колонку, с некомфортабельности для фаворитов. Путин прилетел в кыргызскую столицу, уже зная о весьма выразительным отказе, с которым в Казахстане, равно как и в Узбекистане, хоть он и не входит в ЕАЭС, встретили предложение Москвы о создании тройственного газового союза.
Российский президент подготовился фундаментально на этот афронт ответить, часть ответа обрушилась на головы журналистов. Начал он с того, что похлопал по плечу и Казахстан, и Узбекистан: «Там очень хорошие экономические команды созданы, такое стабильное политическое руководство!» И стал объяснять, что в Центральной Азии дефицит газа становится все острее, но Россия готова его поставлять, для чего требуются новые трубопроводы и в регионе, и в самой России. Одним словом, нужно работать вместе и очень напряженно.
Но не потому ли именно сегодня возникла потребность России спасать регион, что ей просто надо куда-то перенаправлять свой газ в преддверии неумолимого закрытия европейского рынка?
Более того, на самом деле главный экспортный интерес Москвы – Китай, а Центральная Азия лишь транзитный регион, что там прекрасно понимают и считают Россию конкурентом в поставках газа на китайский рынок. Заметим, что сегодня объем центральноазиатского газа, экспортируемого в Китай, почти вчетверо превышает поставки туда российского газа.
Что касается Узбекистана, то внутренний дефицит газа там обусловлен тем, что Ташкент большую его часть, добываемого в стране, продаёт Китаю за валюту, что выгодно для казны, а для внутренних потребителей держит низкие тарифы. Но эту проблему, как откровенно говорят в Ташкенте, они готовы решать, покупая газ в соседнем Туркменистане на контрактной основе, потому что не хотят связывать себя союзно-газовыми отношениями с Россией.
Лубутены и американцы
И, наконец, главное, о чем в Центральной Азии вслух предпочитают не говорить: идеи любых новых союзов с Россией, отношения с которой после 24 февраля становятся все более токсичными, встречают там тихое, но упрямое сопротивление.
Более того, страны ЕАЭС в регионе не устают демонстрировать свою многовекторную внешнюю политику. Президент Казахстана Касым-Жомарт Токаев принял в Астане министра иностранных дел Литвы Габриэлюса Ландсбергиса, Астана и Вашингтон подписали заявление о продолжении стратегического диалога между США и Казахстаном, а в Кыргызстан, на границу с Таджикистаном, прибыла делегация Центрального командования США.
Из других важных событий Бишкека следует отметить переход председательства в ЕАЭС к России, а также появление у хозяина саммита, президента Кыргызстана Садыра Жапарова знаменитых некогда лубутенов с красной подошвой.
