Полномасштабная война идет уже очень, очень долго. И по нам в «Службе поддержки», и по нашим читателям и пользователям видно, как люди устают от войны, даже (и особенно!) если она их касается только в фоновом режиме. Волей-неволей люди защищаются от войны эмоциональным щитом, который со временем становится все больше и больше.
Этот щит — хрупкая конструкция. Наверное, он похож на стеклянный стол: вроде бы многое может выдержать, но есть точка, на которую достаточно едва нажать — и он разваливается.
За время войны мы в «Службе поддержки» проверяли на прочность этот щит много раз. Когда рассказывали истории людей, которые потеряли в Мариуполе всю семью — и нашли в себе силы, чтобы приехать в город и перезахоронить близких.
И тех, кто выезжал из Бучи и Ирпеня под обстрелами, потеряв в этой поездке мужа и сына.
Тех, кто чудом выжил под завалами роддома в Запорожье, и лежа под завалами слышал, как мать пытается безуспешно найти своего двухдневного ребенка.
Мы рассказывали про пытки в Еленовке, про поиск пропавших без вести на оккупированных территориях, про забитые татуировки, чтобы спастись от российских военных.
Точка «раскола» эмоционального щита у каждого своя — публикация самых ужасных историй не означает, что все снова вспомнят о войне и попробуют что-то сделать, чтобы она закончилась. Кто-то, как моя коллега К., среагировала на безобидную и даже жизнеутверждающую новость про мужчину, который засунул украинский флаг в трехлитровую банку, закопал ее у себя в огороде — и когда оккупанты ушли, откопал обратно.
А например, коллега А. от наших постов про ужасы в Мариуполе, Буче и Херсоне становится только закаленнее, но новости об обстрелах мирных украинских городов ее обессиливают.
Или вот пример из собственного опыта: мой собственный эмоциональный щит вроде бы неплохо работает все эти 10 месяцев, но и он разбился после того, как коллеги прислали мне новость, что в Лимане погибла семья из девяти человек: самому старшему было 55, самому младшему год. Фамилия трех погибших — Поливановы.
Однажды на редакционной планерке я предложил сделать про это материал — про вещи, события или явления, которые пробивают наш эмоциональный щит, которые возвращают нас к войне, даже если мы от нее устали и хотим на время забыть.
У каждого есть, что про это рассказать, но материал так и не вышел. Коллеги из украинской части нашей редакции сказали: «Это плохая оптика. Нас к войне возвращают бомбежки, воздушные тревоги и отключения воды и света».
Или вот случай с коллегой П., который приходил в наш с Ильей Красильщиком подкаст «Новая волна». П. — россиянин, он уже давно живет в Украине. В подкасте он говорит: вы спрашиваете меня, насколько тяжело мне, россиянину, сейчас в Киеве. Но в каком-то смысле вам, в эмиграции, в Риге и Тбилиси, тяжелее. У меня, говорит он, нет и не может быть никаких моральных дилемм: я знаю, что российская армия буквально, без преувеличений, хочет убить в том числе и меня и занимается этим уже много месяцев. Тут не до мыслей, отвечать ли на приветствие «Слава Украине» или, например, поднимать ли тост за Вооруженные силы Украины.
Еще до старта проекта «Служба поддержки», который старается информационно помочь всем, кто пострадал от действий российского государства во время войны, мы решили, что у нас в команде обязательно будут редакторы и фактчекеры как с украинским, так и с российским бекграундом, и что они будут вместе работать над одними и теми же материалами. Легко создать «российский» и «украинский» загончики внутри команды, работать над темами вместе — задача посложнее.
Сама возможность этой совместной работы на фоне войны — главный итог года для меня лично. Это непросто: искать точки соприкосновения, обсуждать даже самые мелкие вопросы, менять свою точку зрения, быть открытым к чужому опыту. Но это и большое творческое, журналистское счастье — когда получается договориться, когда выпускаешь материал, за который «Службу поддержки» благодарят и украинцы, и россияне. Который пробивает чей-то эмоциональный щит.
В конце концов, общего у нас намного больше, чем разного. Война, развязанная российской властью, преступна. Жизни и человеческое достоинство важнее геополитики. Счастье не построишь пытками. Война должна закончиться. Путин — это война.
