Огромные скидки на российскую нефть Urals, а также падение поставок газа в Европу и цен на него дорого обойдутся российскому бюджету, считает специалист по развивающимся рынкам Тимоти Эш. На газе Россия может потерять $50 млрд в этом году. А сохранение нефтяного дисконта на уровне 30-40% может привести к недополучению около $100 млрд экспортных доходов, подсчитал Эш, старший стратег RBC BlueBay Asset Management и научный сотрудник российской и евразийской программ Chatham House.
В результате бюджетный дефицит может оказаться не 2% ВВП, как прогнозирует Министерство финансов России, а 6-7% ВВП, пишет Эш в статье для Центра европейского политического анализа. В 2022 г. дефицит составил 2,3% ВВП (вместо изначально планировавшегося профицита 0,9% ВВП).
Столь большой дисконт – результат введенного 5 декабря европейского эмбарго (это основной фактор) и потолка для цены российской нефти на уровне $60, говорит Бен Кэхилл, старший научный сотрудник американского Центра стратегических и международных исследований. «Даже если российский экспорт увеличится, это не будет большой проблемой, – цитирует его Financial Times. – Они [Запад] получают то, что хотели: хорошо обеспеченный рынок и сокращение российских доходов».
У России осталось всего несколько крупных покупателей ее нефти – Китай, Индия, – и их рыночная позиция очень сильна, то есть они будут добиваться максимальных скидок, добавляет Георг Захманн, старший научный сотрудник аналитического центра Bruegel.
В прошлом году из-за дисконта, который вырос в 10 раз по сравнению с довоенным временем и составляет сейчас $30-35 за баррель, Россия недополучила около $50 млрд нефтяных доходов, подсчитала Киевская школа экономики. В этом году, по ее оценке, нефтегазовые доходы России могут сократиться не на 23% по сравнению с 2022 г., как планирует в бюджете Министерство финансов, а вдвое сильнее.
Из-за эмбарго и потолка на сырую нефть Россия стала терять около 160 млн евро (более $170 млн) в день; после введения ограничений на нефтепродукты 5 февраля потери вырастут до $280 млн в день, составив примерно $102 млрд в год, писали в недавнем отчете эксперты финского Центра исследования энергетики и чистого воздуха.
Пристроить нефтепродукты России будет сложнее, чем сырую нефть, так как Китай и Индия предпочитают покупать дешевую российскую нефть и сами производить из нее дизель, керосин и проч., считает Виктор Катона, главный нефтяной аналитик Kpler.
Начав войну в Украине, Владимир Путин рассчитывал, что сильная зависимость Европы от дешевого российского газа не позволит ей активно поддерживать Киев; к тому же в Кремле считали, что энергопереход, которым активно занялась Европа, снизит как ее зависимость от российских энергоресурсов, так и влияние России на Украину, пишет Эш. «Путин, по крайней мере частично, полагал, что вопрос [относительно вторжения] стоит так: сейчас или никогда», – считает он.
И поначалу все шло вроде бы так, как было рассчитано: цена нефти взлетела, достигая весной почти $140 за баррель Brent; газ, стоивший перед вторжением почти 90 евро/МВт ч, подорожал к концу августа до 340 евро (более $3500 за 1000 кубометров). Европейцы не знали, смогут ли они заполнить к зиме газовые хранилища, тем более что «Газпром» весной прекратил поставлять газ ряду стран, а 31 августа остановил «Северный поток-1».
Что же пошло не так? Эш перечисляет:
- высокие цены на газ заставили Европу сократить его потребление (в Германии, например, оно упало на четверть);
- зима в Европе оказалась теплой («По иронии судьбы, она оказалась суровой в самой России»);
- солидарность западных стран выдержала испытание на прочность, а Европа нашла новые источники газа, прежде всего СПГ;
- западные страны договорились ввести потолок для цены российской нефти;
- война в Украине ударила по мировой экономике, снизив спрос на энергоносители.
«Все это указывает на просчет Владимира Путина, когда он начал полномасштабное вторжение в Украину в феврале прошлого года», – резюмирует Эш.
