Не так давно после массированной информационной кампании запретили и объявили экстремистской «организацию АУЕ», что само по себе было бы забавно, если бы не было отвратительно — ибо такой организации, как и целостной субкультуры, никогда не существовало. Но вот — очередная «моральная паника» (в терминах Стэнли Коэна). И снова подростки, и снова субкультура?
Пояснение за шмот
Длинные черные волосы, клетчатые штаны, черные футболки с изображением паука и цифры 4. Такой стиль избрала для себя так называемая «ЧВК Редан» — относительно небольшая группа ребят (в основном 15–16 лет), объединившихся на почве любви к манге и аниме Hunter x Hunter (оттуда и паучок) и (изначально) территориальной близости мест проживания. «Силы» за ними — несколько пабликов во «ВКонтакте» и каналов в Telegram. Специфический внешний вид этих «нефоров» вызвал предсказуемую неприязнь более консервативной молодежи, прежде всего «офников», что неизбежно спровоцировало конфликты на основе «пояснения за шмот».
Самыми известными стали «стрелки», забитые в московских торговых центрах «Авиапарк» и «Маркос молл»: по одной из версий, парни не поделили свободные стулья, и переросло все это в массовые драки. Результат: уже несколько дней идущие задержания, два уголовных дела о хулиганстве, массовые проверки.
Подростки хотели лишь «словить хайп», но теперь хайп ловят в основном журналисты — видео с камер мобильных телефонов стремительно распространяются основными сетевыми изданиями Рунета. О «Редане» узнали все те, кто раньше о нем не слышал, и теперь подросткам в «паучьих» футболках стало в буквальном смысле опасно ходить по улицам: опасность исходит не только от полицейских, но и от потенциальных противников из числа сверстников. В общем, как в «старые добрые времена», любера идут бить волосатых.
Для прикола
По словам самих участников стихийно самоорганизовавшихся сообществ, группы «ЧВК Редан» были созданы «по рофлу» и «для прикола». Однако как только информация начала активно распространяться в СМИ, ребятам начали приписывать пропаганду межэтнической розни и… неонацизма. Вызвано это как комментариями агрессивных троллей, спамеров и провокаторов в связанных с «ЧВК» каналах, так и эклектичной символикой самих групп.
Смотрю на одну из картинок в Telegram, визуализирующих образ «редана». Фотография шестерых подростков в одежде вышеописанного стиля. Сверху — две эмблемы: нацистское оккультное «Черное солнце» и… шеврон Корниловского ударного полка, действовавшего в Первую мировую и Гражданскую. Шеврон, вероятно, попал сюда из-за изображения черепа со скрещенными костями. В текстовом формате перечисляются «враги» сообщества: «чурки», «лысые» (имеются в виду, вероятно, скинхеды) и коммунисты; также указано, что «Россия для русских», а «Авиапарк — территория дед инсайдов» (dead inside — если кратко, обозначение депрессивного любителя аниме). В самоописании «редановской» группы Steam — угрозы «лысым у*банам в адиках».
Не надо быть специалистом-антропологом, чтобы понять, что подобная конструктивистская эклектика создана исключительно с целью высмеивания окружающей действительности. С той же целью появилась в названии сообщества и популярная в последний год аббревиатура «ЧВК». Не факт, что ребята читали Михаила Бахтина, но осуществили карнавализацию реальности в точном соответствии с выделенными им признаками.
Растерянный русский национализм
Единственный настоящий, не придуманный «для прикола» враг — внешний мир, вторгающийся в уютное пространство друзей, аниме и игр в Steam, размахивающий черным солнцем, сующий под нос частные военные компании и предъявляющий «за шмот». А «чурки» оказались в этой не самой теплой компании просто потому, что стали одним из сотен мемов (в широком смысле) — маленьких информационных кирпичиков, из которых складывается (или может сложиться) мало-мальски целостный образ. Целостной идеи не было (да и не могло быть), поэтому образ этот получился ускользающим и лишенным какой-либо идеологической привязки. Об этом, кстати, говорят даже вполне официозные ресурсы — тем не менее привычно приклеивающие к «Редану» ярлычок «субкультура», подразумевающий почему-то, что это что-то плохое.
Так, с «моральной паникой» и настойчивой секьюритизацией молодежной самоорганизации вроде бы разобрались.
Но как исследователь национализма я не могу не заметить другой большой проблемы, на которую случай «Редана» невольно обращает внимание. Современный русский национализм донельзя растерян. Ярких фигур, за редкими исключениями, не осталось — Крылов, Просвирнин, Марцинкевич и Лимонов уже в лучшем из миров, некоторые сидят, а некоторые сделались штатными пропагандистами. «Русский марш» окончательно сдулся. Нарождавшееся национал-демократическое движение раскололось и сошло со сцены после Крыма, численность расово ориентированных «автономных радикалов» крайне мала, хотя они и пытаются вернуть утраченное внимание публики.
Но «национал-имперцам», пожалуй, труднее всего: то самое государство, которое они всегда считали враждебным «интересам русского народа», презрительно обзывали «Эрэфией» (или, в случае смычки с радикал-ксенофобами, «многонационалией»), — отобрало у них кусок хлеба и демонстративно его жует. Роль этого, самого крупного течения русского национализма, отныне непонятна: если раньше они были «оппозицией справа», то теперь повестка оказалась перехвачена властями, которые отнюдь не спешат возносить этот лагерь на политический олимп — там уже всё занято. Поэтому в «постфевральском» мире на перепутье оказываются не только русский либерализм и русский консерватизм. Русский национализм стоит у того же столба: «направо пойдешь», «налево пойдешь»…
Пустое означающее
И становится он сейчас, как назвали бы это философы-постмодернисты, «пустым означающим». Таким понятием, которое настолько абстрактно, что собственное значение может обретать лишь под влиянием контекста — и значений этих может быть очень много, смотря кто решит «пустой знак» наполнить смыслом. Массовая обеспокоенность стилистикой «ЧВК Редан» — такой пример наполнения «пустого означающего» значением, который высвечивает всю сложность ситуации. Когда национализм становится абстрактом, можно посчитать, что подростковый эклектичный хайп, сотканный из речевых и визуальных мемов, часто взаимоисключающих, — это тоже национализм. Место-то пустое, садись кто хочет.
Однако это святое место долго пусто не бывает, и нет сомнений: русский национализм достаточно быстро вновь обретет временно утерянные смыслы. И обретет он их, как и в предшествующие века, не в постмодерне — а в суровом модерне, если не в архаике. Поэтому смею заверить читателя: это не будет национализм печальных анимешников с пауками на спинах, громко заявляющих о нелюбви к лысым в «Адидасе». А жаль, наверное.
