Есть странные сближенья. В том числе сближенья цифр. Согласно утечкам, команды, собирающиеся обслуживать «выборы» президента, намерены заручиться поддержкой 84% населения. И именно 84% респондентов, по данным «Левада-центра», в случае присутствия при публичном разговоре о «спецоперации», такую беседу благоразумно не поддержали бы. Запомним эту симметрию и вернемся к ней чуть позже.
Руки вверх!
Резервуар 84-процентной аккламации («Правильное решение!») делится, по логике кремлевских социальных инженеров, на «лоялистов», «патриотов», «социалистов», «прогрессистов». Все они готовы воскликнуть вслед за персонажами известной с советских времен миниатюры Михаила Мишина в исполнении Геннадия Хазанова «Одобрямс!». А недобитые и недопосаженные 16%, которые всегда против Путина и его экстравагантных начинаний, могут оставаться при своем, ибо они «национал-предатели». Это и есть то, что уклончиво называется плебисцитарной моделью — выбирать все равно не из кого, поэтому «выборы» превращаются в ралли вокруг флага, он же национальный лидер системы елбасы.
Реакция на вопрос «Кто за?» похожа на выполнение команды «Руки вверх!» В этом есть своя психологическая правда. Существенная часть населения не столько поддерживает «спецоперацию» и ее авторский коллектив, сколько сдается на милость победителей. Вот кого они победили, так это собственный народ, который за то, чтобы его не сильно трогали, готов находиться на положении заложника. И проживать в городе Колоколамске, придуманном Ильфом и Петровым в 1929 году, где пролегали улицы Единодушная и Единогласная, вливавшиеся в Членскую площадь… Чем не антиутопия, соединяющая в себе Кафку и Оруэлла.
Расчет кремлевских политтехнологов прост, прямолинеен и имеет исторические аналоги в виде бегства от свободы в любых авторитарных и тоталитарных режимах — надо просто использовать психологию толпы и стремление людей к конформизму как к защитной реакции от бытовых неприятностей. В конце концов, проще же отправить ребенка на «Разговоры о важном» и научить его двойным стандартам поведения, чем потом подвергаться доносам и риску лишения родительских прав. «Из ста умных получается один дурак», — как-то заметил поэт Давид Самойлов. И это тот психологический инструмент, на котором играют кремлевские политтехнологи. Из этого же они и исходят, когда ставят себе серьезные задачи на будущие «выборы». «Невозможно работать! Вы даете нереальные планы!» — это не про нас. То, что не реально, подчистит г-жа Памфилова.
Какова здесь механика? Около 80% респондентов того же «Левада-центра» одобряют деятельность Путина — примерно в той же логике, в какой одобряется погода или любая другая родная неяркая степная красота, повлиять на параметры которой все равно невозможно. Чуть более 70% поддерживают «спецоперацию». Какая цифра посередине? 75%. Вот это и есть тот минимальный результат, которого хотят достичь демиурги будущей победы Путина на «выборах». А 84% — это резервуар мечты, к которому надо стремиться.
Текущие вместе
Однако тут есть масса деталей.
Во-первых, поддержка строится в том самом режиме «руки вверх» — проще согласиться с требованием властей, чем объяснить, что не хочется соглашаться. Это очень шаткая конструкция. И вот здесь нам и пригодится цифра 84% желающих помалкивать в ходе публичных бесед о «спецоперации». Помалкивают главным образом из опасений нарваться на неприятности. И, согласитесь, цифра-то впечатляющая. И лукавая — в том смысле, что поддержка всего того, что делает власть, часто неискренняя, диктуемая простой человеческой осторожностью и настороженностью.
Во-вторых, если мы возьмем даже результаты массовых опросов, в среднем 40% «определенно» поддерживают «спецоперацию», но 30% «скорее» поддерживают. Это, наряду с затрудняющимися с ответами, равнодушные граждане, не имеющие своего мнения или имитирующие его отсутствие и текущие вместе по течению, он же мейнстрим. В «Конформисте» Моравиа-Бертолуччи главный герой Марчелло Клеричи так не хотел выделяться из толпы, так хотел стать обычным, так желал завоевать одобрение начальства, что стал наемным убийцей. Это конформизм в крайнем изводе, но его механика именно такова. Однако эта индифферентная ко всему середина, это болото, легко изменит свою позицию, если поменяются мнение начальства и внешняя среда. Цифра же в 16% несогласных у кремлевских счетоводов, очевидно, взялась из тех же массовых опросов, где действительно от 15 до 20% респондентов придерживаются гуманистических, демократических, антипутинских взглядов на жизнь и судьбу.
Словом, кремлевские 84% — это эксплуатация человеческой низости, соглашательства, страха и равнодушия. В этой политтехнологической логике «лоялистам» все равно кого поддерживать, главное соглашаться с властью; «патриоты» — отмороженные, агрессивные персонажи («всех ограбим, всех убьем, все, как мы любим»), идущие в бой за родину, за сталина (в широком смысле этого понятия); «социалисты» — это, конечно, не любители идеалов социализма, а люди, зависящие от государственных социальных пособий, и бюджетники, их, судя по структуре доходов населения, год от года становится больше — по мере того, как больше становится государства в экономике; «прогрессисты» — самая загадочная в модели кремлевских умельцев группа, под нею, вероятно, имеются в виду циничные продвинутые граждане, надеющиеся пережить темные времена и вернуться к уже сто раз провалившейся модели авторитарной модернизации. Находятся эти люди, правда, в основном в Дубае, и решительно непонятно, почему они, беседующие друг с другом в терминах продюсера Пригожина-Второго и бизнесмена Ахмедова, должны участвовать в оздоровительных аккламационных процедурах.
Будущие демократы и либералы
Не то чтобы эта конструкция совсем уж не имела отношения к реальности.
Скорее, во-первых, реальность сложнее, во-вторых, если гиперавторитарный военно-политический режим покачнется и начнет поскрипывать на ветру истории, больше половины этих ненадежных людей немедленно обернутся сторонниками демократии, либерализма и общечеловеческих ценностей. Как это уже однажды было, например, с немецким, испанским, португальским и советским народами.
Соответственно, планировать можно хоть 90%, особенно если истребить, выгнать из страны, пересажать процентов 6 из 16 «национал-предателей» (часть еще перемрет из-за резкого падения импорта и производства лекарств). Но на выходе получатся ненадежные, неискренние, апатичные представители рыхлого супербольшинства, из нутра которого время от времени и без энтузиазма кто-то продолжит подавать голоса: «Правильное ре-ше-ни-е!» Этих людей еще иногда льстиво называют «глубинным народом».
План по валу будет выполнен, а по качеству — нет. Именно таким окажется результат этой социальной инженерии. Что прекрасно известно из истории авторитарных и тоталитарных режимов, этой самой инженерией активно занимавшихся.
И все будет, как у Василия Васильевича Розанова в «Апокалипсисе нашего времени». И вот это «Русь слиняла в два дня, самое большее в три», и чуть менее известное, но не менее эффектное и справедливое: «С лязгом, скрипом, визгом опускается над Русскою Историею железный занавес».
Гонорары социальными инженерами получены, начальник выходит на подиум в привычных декорациях Лужников, должности перераспределены, оппозиционеры пересажены. А счастья нет.
« — Представление окончилось.
Публика встала.
— Пора одевать шубы и возвращаться домой.
Оглянулись.
Но ни шуб, ни домов не оказалось».
