Вечером 23 апреля в Ереване ежегодно проходит траурное шествие в честь жертв геноцида армян 1915 года. Люди с факелами идут по улицам города к мемориалу Цицернакаберд, как обычно скандируя патриотические лозунги. На этот раз он был такой: «Одна Родина, один суд, один путь — борьба!» Когда протестующие поднялись на холм с большим бетонным монументом, мероприятие завершилось — как и должно было. Лозунг про борьбу так и остался лишь лозунгом.
Протесты кончились
Подобная рутинность совсем не соответствовала историчности момента. Буквально за несколько часов до шествия стало известно, что азербайджанские пограничники привезли несколько металлических контейнеров к мосту через реку Хакари. Они стали основой для КПП, который окончательно отрезал Карабах от Армении. Да, блокада региона продолжалась еще с декабря, но теперь ее осуществляют уже не экологические активисты, а вполне официальные представители государства с правом применять силу. Они уже провели церемонию с поднятием государственного флага и начали работу.
Можно было предположить, что такое событие точно заставит традиционный митинг быстро переключить внимание с событий 1915 года на сегодняшние — и начать новую серию протестов. Главной целью могло бы стать здание правительства на площади Республики (где и начиналось шествие), офисы международных организаций или иностранные посольства — Армения так рассчитывала на международную поддержку! Но вместо этого вся злость вымещалась в соцсетях.
Тихо было и в самом Карабахе, хотя последнее время местные жители пытались привлекать к себе внимание митингами — как на центральной площади Степанакерта, так и возле аэропорта в Ходжалы, где базируются российские миротворцы. Претензии к ним армяне (как и азербайджанцы) предъявляли и раньше, но за этим буквально ничего не следовало. Просто в декабре в ежедневных бюллетенях миротворцев появилась строчка, что они ведут переговоры по поводу блокировки коридора активистами, а теперь — по поводу «односторонних и несогласованных действий, азербайджанской стороны» на мосту через реку Хакари.
Эта тишина после столь резкого и вряд ли обратимого изменения «на земле» резко контрастирует с тем, как армяне раньше реагировали всего лишь на слова о судьбе Карабаха. Например, ровно год назад заявление премьер-министра Армении Никола Пашиняна, что главный приоритет Еревана в переговорах — это не статус региона, а права его армянского населения, вызвали бурные протесты. То есть еще тогда армянский премьер дал понять, что заставить кого-то пересмотреть границы Азербайджана, куда входит и Карабах, не представляется возможным и надо довольствоваться малым.
Претензии Азербайджана не иссякли
В противном случае у Армении есть вполне реальный риск потерять уже часть своей международно признанной территории: напряжение на границе с Азербайджаном практически не прекращается, а попутно в Баку делают намеки на «возвращение азербайджанцев в Зангезур» — регион в Армении, где они действительно жили до начала этнических столкновений на излете советской власти. Как будет оформлено это «возвращение», азербайджанские власти предпочитают не говорить — но поверить в какой-то силовой сценарий куда легче, чем в постоянное проживание на армянской территории граждан Азербайджана.
Кроме этого, азербайджанская пропаганда утверждает, что КПП в Лачинском коридоре завершило проект «Миацум» (по-армянски — «воссоединение»): имеется в виду воссоединение Карабаха и Армении, идея которого возникла в конце 1980-х гг. Все не так просто. Говорить об этом можно будет лишь тогда, когда в регионе будут не десятки тысяч, а сотни армян. Пока такой сценарий кажется вполне реалистичным, но его воплощение займет немало времени. Как показывает опыт, люди могут держаться за свой дом, даже если условия становятся совсем ужасные — как в сирийском Алеппо 2016 года или нынешнем Бахмуте. В конце концов, даже если из Карабаха будет массовый исход, в Армении сначала нужно создать условия для приема такого числа переселенцев.
Как именно будет работать КПП на реке Хакари, пока сказать сложно: движения по Лачинской дороге сейчас практически нет, если не считать миротворцев и исключительные случаи вроде эвакуации тяжелобольных. Но можно предположить, что азербайджанские пограничники будут с удовольствием выпускать армян в Армению и не пускать обратно из-за отсутствия каких-нибудь документов.
Никому доверия нет
Очевидно, идея отказа от Карабаха в Армении не стала популярной, но она стала приемлемой, допустимой. Во всяком случае люди поняли, что ни погром здания правительства с похищением часов и водительских прав Пашиняна (как это было в ночь с 9 на 10 ноября 2020 года), ни смена правительства не смогут изменить того, что уже случилось. Осознание им далось непросто — еще в 2021 году многие настаивали на немедленной отставке Пашиняна с последующим отказом от трехстороннего соглашения. Думать, что это неизбежно приведет к возобновлению войны, разгоряченные головы не хотели.
У новой политической сознательности армянского общества есть и другая сторона: они не будут доверять никому из внешних политических игроков. Во всяком случае в той степени, чтобы возлагать на кого-то жизненно важные вопросы. Разумеется, после установки КПП в Лачинском коридоре Путин и Пашинян созвонились, но лишь на четвертый день и, судя по всему, без результатов. Да, формально на стороне Армении и Арцаха в этом вопросе буквально все — и Россия, и Франция, и США, и глава европейской дипломатии Жозеп Боррель, но Баку в нынешних условиях имеет возможность просто игнорировать их возмущение. Ни к чему не приведет и вердикт Международного суда ООН, куда уже не первый раз обратилась Армения.
По мере личного соприкосновения с последствиями отказа от Карабаха армян наверняка ждет еще немало афтершоков. И все-таки главный тектонический разлом уже произошел, причем силовым путем. Хотя в самой Армении об этом не говорят, три десятилетия спустя они убедились в справедливости выводов первого президента страны Левона Тер-Петросяна, которые он сделал в статье «Война или мир. Пора стать серьезнее», опубликованной в ноябре 1997 года.
«Сохранять долгое время статус-кво невозможно, потому что этого не позволят ни мировое сообщество, ни экономический потенциал Армении, — писал он. — Карабаху и Армении невыгодна неурегулированность проблемы, поскольку это существенным образом препятствует экономическому развитию Армении и, следовательно, Карабаха, а в отношениях с международным сообществом и особенно соседними странами создает осложнения, которые могут иметь фатальное значение».
Время упущено
С последним тезисом, впрочем, можно поспорить: вопреки ожиданиям Тер-Петросяна, мировое сообщество, открыто или нет, сочувствовало Еревану на протяжении всего конфликта. Тем не менее поддерживать Ереван военной силой ни одна из стран оказалась не готова — как и прогнозировал первый президент. «Давайте не заниматься самообманом и не лелеять напрасных надежд: в борьбе за независимость Карабаха у нас нет союзников. Никто, кроме нас, не решит имеющуюся проблему. Решать ее предстоит нам, и решать в меру сил и возможностей. И единственное, что может нам помочь, — это отказ от авантюризма», — призывал Тер-Петросян.
Путь к решению конфликта первый президент Армении видел в компромиссе, который «означает не победу одной из сторон и поражение другой, а возможность достижения соглашения в условиях пресыщенности конфликтом». Но то, что было вполне возможным в 1997 и даже в 2010 годах, стало совершенно нереальным в 2023 году.
