Что, простите? Два года назад его запретили в служении и затем извергли из сана, но патриарх тут же наложил на второе решение мораторий. А теперь его снял. Что это за кульбиты «в строгом соответствии с каноническим правом», уточню позже, а пока вкратце: РПЦ больше не считает его своим.
С высокой долей вероятности Кураев подаст апелляцию Константинопольскому патриарху, и она будет удовлетворена, после чего он станет диаконом (а затем, может, и священником, и епископом) уже в другой православной юрисдикции, чего, конечно, не признают в Москве, и ему при такой траектории, скорее всего, придется покинуть территорию РФ.
Проповедник перестройки
Об истории его жизни можно писать романы, но мы ограничимся кратким пересказом лишь двух-трех эпизодов. О. Андрей Кураев — пример человека, который смог полностью реализоваться в 1990-е и уже в 2010-е пережил крах своих надежд. Не он один такой, но только с ним из всех людей церкви всё это происходило в публичном поле, напоказ, обычно с перехлестом эмоций.
В середине 1980-х он, выпускник кафедры научного коммунизма, пришел работать в церковь, потом отправился учиться богословию в Румынию, где был рукоположен в диакона. И как молодой человек с головой, образованием и амбициями, довольно скоро стал одной из ведущих фигур: спичрайтер патриарха Алексия Второго, декан факультета в новосозданном Православном университете (там мы с ним и познакомились), а главное — суперпопулярный проповедник. «Перестройка в церковь», — так он потом назовет одну из своих книг. И с ним ровно это и произошло.
Как многие яркие люди, он был, по сути, одиночкой, хотя никогда не был одинок. Вокруг него всегда было множество молодых людей с горящими глазами, но сам он всегда оставался вне любых систем (даже тех, что выстраивал сам) и предпочитал никому не подчиняться. Тогда это еще было возможно.
Его проповедь предназначалась думающей молодежи и была, как правило, агрессивной. Он был паладином церкви, нападал на протестантов и буддистов, называл покойного священника Александра Меня «заблудившимся миссионером»… да всех его выпадов не перечислить. Доставалось от него и сопредельным государствам, к примеру, Латвия даже объявила его невъездным.
Мне больше всего запомнилась его фраза на одном из телешоу: «Мы носим не только средневековые одежды, но и средневековое сознание». И тогда он был этим горд.
Яркий независимый проповедник, который не боялся острых вопросов, приводил в церковь толпы. Людей, которые считают его своим наставником и учителем, до сих пор множество, в том числе и внутри структурах РПЦ. Он, по сути, был первооткрывателем православного русского интернета: форум Кураева, знаменитый «курятник», в котором он скоро прекратил участвовать (как и в большинстве своих начинаний), был тем, чем позже стали ЖЖ и фейсбук.
Обличитель патриархии
Когда претендентом на патриарший престол стал митрополит Кирилл Гундяев, Кураев его горячо и безусловно поддержал. Многие ждали, что, став патриархом, Кирилл сделает его епископом — но сделал протодиаконом, как бы намекая: выше мы его не пустим. Зато ввел в состав всяческих богословских комиссий. С приходом нового патриарха многие, в том числе и Кураев, связывали тогда много надежд.
Но всё изменилось очень быстро. В 2012 г. Кураев резко выступил против уголовного преследования «Pussy Riot» — это была, по сути, попытка заявить о себе как об «оппозиции его святейшества» в рамках РПЦ, претензия на сущностное инакомыслие при полной лояльности. В следующем году в Казанской семинарии разразился скандал: семинаристы (в том числе и те, кому еще не было 18 лет) жаловались, что их соблазняют начальники этой семинарии. Отдельно подчеркну, что речь шла не о личных сексуальных предпочтениях тех или иных церковных лиц, а о том, что эти лица пользовались духовной властью, чтобы принуждать к сексу подчиненных им юношей.
О. Андрей Кураев вынес мусор из избы, надеясь прекратить безобразия. Но он переоценил степень своего влияния. Мусор занесли обратно в избу и замели под ковер, казанских начальников слегка пожурили, главных фигурантов перевели из Казани кого в Тверь, кого в Симбирск на те же должности. А уволили отовсюду, откуда только могли, Кураева. Самым болезненным для него стало прекращение проповеднических поездок, которые он до того совершал в режиме нон-стоп, словно рок-звезда.
А вот как публицист он продолжал выступать, и острие его критики, порой грубой, всё чаще оборачивалось против тех или иных патриархийных фигур. Пока что это был разговор по модели «если кто-то кое-где у нас порой». В 2020 г. после крайне резкого высказывании в соцсетях о патриаршем любимце протоиерее Александре Агейкине, только что умершем от ковида, Кураев предстал перед церковным судом. Но было понятно, что дело не только в этом высказывании: противники Кураева ждали удобного повода и Кураев с его привычками и характером не мог им его не дать.
РПЦ как зачищенная поляна
Приговор суда после утверждения его патриархом Кириллом выглядел абсурдно: Кураев был запрещен в служении (словно это было для него главным) и тут же за то же самое извергнут из сана (т. е. перестал быть диаконом), но на второе решение патриарх сразу же наложил мораторий, который теперь, спустя два года, снял. На этом фоне довольно забавно выглядит обычная церковная риторика о благодати, которая немедленно оставляет извергнутого из сана священнослужителя: получается, патриарх два года возбранял Божьей благодати оставить Кураева и вот, наконец, разрешил ей это сделать.
Но дело не в этом жонглировании древними канонами, которое давно привычно всем, кто имеет дело со структурами РПЦ МП. Кураев — живое воплощение того кризиса, который переживают сейчас многие православные русской традиции. Он потрудился для утверждения и сохранения этой системы как никто другой, вложил в этот труд все свои таланты и всю душу — а что в итоге? Наверное, так большевики-ленинцы, ветераны революции, смотрели в 1930-е на сложившуюся сталинскую систему, пока сами не сгинули в ее лагерях.
И в то же время Кураев — очень редкий для нашего времени пример человека, который пересмотрел свои взгляды и не боится об этом говорить открыто. Тридцать лет назад он на собственном примере показывал пламенным молодым, зачем стоит приходить в церковь, сегодня показывает разочарованным и усталым, почему не страшно расставаться с церковными структурами, если они переродились во что-то чужое и страшное.
Как сложится судьба протодиакона всея Руси (уже не вычеркнешь!), я не знаю, но уверен в одном: это далеко не последняя глава в его биографии.
