Исследователи пытались выявить экономические стратегии мигрантов, покинувших территорию РФ за последние полтора года. Из приведенных в отчете результатов начинает вырисовываться картинка: кто эти люди, покинувшие РФ после начала войны.
Внимание исследователей привлекли российские диаспоры в пяти странах, где оказалось наибольшее количество выходцев из РФ. Это Армения, Израиль, Казахстан, Сербия и Турция. Вот всех этих странах спустя полтора года образовались сообщества русскоговорящих.
Интересны они тем, что уехавшие из РФ не просто приспосабливаются к новому месту жительства, а начинают строить новую среду обитания для себя и своих соотечественников – хотя в отчете для этой их деятельности используются слова «адаптация» и «приспособление». Многие переехавшие не просто ищут какую-то работу, а начинают выстраивать собственный бизнес: по данным отчета, в новые диаспорах очень высок уровень предпринимательской активности.
В России принято отождествлять предпринимательство с бизнесом. Однако, как считал австрийский экономист Йозеф Шумпетер, предприниматель – агент перемен, а прибыль для него – средство, позволяющее эти перемены осуществлять.
«Предпринимательские инициативы в новых диаспорах часто связаны не только с желанием получить прибыль, сколько найти людей с общими ценностями и солидаризироваться», – пишут исследователи. Особенно интересно, что россияне строят замкнутые рынки, слабо связанные с экономикой принимающих стран. Услуги (а как правило это рынки услуг) оказываются своим же, русскоговорящим. Рестораны, парикмахерские и салоны красоты, прокат машин, автосервис, продажа и аренда недвижимости, школьное образование и досуг. Рыночные отношения усиливают социальный нетворкинг. Социальные связи, что необычно и важно, выстраиваются чаще не по этническому принципы, а по профессиональной принадлежности. Объединяющей оказывается идея «российские профессионалы в области N в изгнании».
Кроме профессиональной солидарности, немаловажным общим знаменателем для новых мигрантов оказываются европейские ценности. Очевидный вроде бы вывод - несовпадение ценностей уехавших с кремлевской властью и военной авантюрой. Да, мигранты – легальные и нелегальные - из других стран тоже стремятся в Европу, рассчитывая на личную безопасность и свободу, правовые гарантии, социальную поддержку. Но одно дело искать комфорт и стабильность, другое – начинать новое дело и собирать сообщество в незнакомой стране. В стране, где незнакомые законы и неизвестные порядки, непонятные межличностные и социальные отношения. И все это – в условиях санкций против РФ, которые трансформируются в негативное отношение к обладателям красного паспорта. Начать новое или продолжить прежнее дело без патронажа государства, самостоятельно, за собственные или привлеченные деньги – очень существенная характеристика новой диаспоры.
Конечно, исследование подтверждает интуитивное предположение, что родину покинули «качественные граждане». Об этом много кто высказывался, как и о том, кого РФ потеряла. Спустя полтора года уместно задать вопрос не о потерях, а о том, во что может превратиться «качественность» новой российской диаспоры?
Прогнозы последнего времени о развития военных действия в Украине указывают на высокую вероятность затяжного конфликта. Стратегии российских мигрантов свидетельствуют, что многие и не собираются возвращаться на родину, хотя и продолжают работать удаленно на российские компании или клиентов в РФ.
Эти факторы, а также указанное в исследовании активное использование трансграничных связей, указывают на потенциальную возможность формирования российской диаспоры как глобального игрока. Для этого новым эмигрантам нужно не только сохранить идентичность, но и начать строительство социальных институтов без участия лежащей в руинах государственности.
Сохранение идентичности, конечно, – важнейшая диаспоральная задача. В ХХI веке она может быть решена через два института: образование и предпринимательство. Предприниматель меняет реальность здесь и сейчас, но строит и будущее. Образование, школьное и университетское, по определению создают будущее, опираясь на опыт предыдущих поколений и рефлексируя его. Оба эти института, с одной стороны, нуждаются в свободе, а с другой – сами свободу воспроизводят.
В принципе, сейчас создались все возможности для создания диаспоральной сети, основанной на доверии, истории происхождения и общих ценностях. Множество русскоязычных школ, в том числе возникших еще до 2022 года, разбросано от Турции до Испании. За счет уехавших из РФ ученых преподавателей формируются площадки университетского образования на Кипре, в Черногории, Армении, Казахстане. После двух лет пандемии и успешного освоение онлайн-обучения создаются образовательные сети из частных преподавателей.
Возможно, даже русский язык в долгосрочной перспективе перестанет служить основным фактором удержания диаспорального единства. А вот предпринимательские проекты и образовательные институции – это игра в долгую.
