Эти «собрания» должны легитимизировать временных руководителей гражданских администраций в качестве губернаторов. Перед выборами все «парламентские» партии открыли свои отделения на оккупированных территориях.
Может быть, президенты Бразилии и Индонезии, папа Франциск, кандидат от республиканцев Рамасвами и другие политические деятели, выступающие с позиций «миротворчества», — не в курсе происходящего, но совершенно ясно, что осенние выборы полностью приравнивают захваченные регионы к остальным регионам РФ.
То, что Кремль их не полностью контролирует в их административных границах, создает лишь одно: долгосрочную внешнюю и внутреннюю политику Кремля, основанную на том, что это не Россия оккупировала украинские территории, а Украина «временно удерживает» части присоединенных к РФ Донецкой, Луганской, Херсонской, Запорожской областей.
Здесь полностью повторяется сюжет последствий захвата Крыма. В 2015–2020 гг., когда захват Крыма в мировой политике рассматривался как региональный конфликт и «гибридная сецессия», и надежды возлагались на «минские соглашения», Кремль ориентировался вовсе не на эти соглашения, а на то, что Крыму «мешает» украинское присутствие и в Азовском море, и в Херсонской области.
Пока велись «миротоворческие переговоры», Кремль готовился к захвату «сухопутного коридора» в направлении Крыма. И он его в 2022 году осуществил. В юридическом оформлении аннексии Крыма была уже зашита вся дальнейшая концепция «коридора через Мариуполь и Бердянск».
На этих осенних выборах происходит аналогичное: закладывается долгосрочный сценарий планов дальнейшего уничтожения Украины. Осенью 2022 года, когда на этих территориях был проведен якобы референдум, а затем состоялось голосование в Госдуме и Совете федерации, они были присоединены к РФ, а этими выборами 2023 года они окончательно превращаются в «субъекты федерации». Что исключает возможность какой-либо переговорной позиции о мире.
И если в 2015–2021 гг. существовала гипотетическая переговорная возможность обмена Крыма на уход из Донбасса, которую кто-то из глобальных игроков мог рассматривать как миротворческий результат win-win, то после февраля 2022 года — эта возможность окончательно исчезла.
В одной из долгих бесед с президентом Франции Эмманюэлем Макроном Владимир Путин излагал всю свою юридическую концепцию «присоединения» захваченных территорий. В ответ Макрон рассмеялся: «Видимо, у вас плохие юристы». Когда говорят, будто Китай может повлиять на исход войны, то надо представить себе ситуацию беседы председателя КНР Си Цзиньпина с Путиным после этих сентябрьских выборов. Си может только с удивлением спросить: «Вы действительно планируете военными средствами в ближайшем будущем захватить неподконтрольные вам части территории четырех областей Украины? И это будет, с вашей точки зрения, тем результатом, с которого могут начаться переговоры о мире?» На этом месте Путин, несомненно, развесит ту же самую аргументацию о неонацизме, о несостоятельности украинского государства и об угрозе НАТО. Си Цзиньпин это выслушает. Но никакого мирного процесса не будет — ни с его участием, ни с участием Ватикана, турецкого президента Реджепа Тайипа Эрдогана, G20, да кого угодно.
Окончательная административно-правовая интеграция оккупированных территорий исключает вообще какую-либо схему мирных переговоров и какое-либо участие третьих сторон в миротворческом процессе. Риторика американских республиканских кандидатов Дональда Трампа или Вивека Рамасвами ничего не меняет, и она не откроет в случае победы республиканцев в ноябре 2024 года никаких новых опций в отношении мира.
На планете Земля очень много людей, которые хотят мира и скорейшего прекращения боевых действий, тем более таких масштабных, как война России против Украины. Однако сама конструкция этой войны, как ее предложил Кремль, не создает никакой другой реакции на нее, чем ожидание, что «туман войны» кончится, когда рухнет не только самолет с руководством «Вагнера», но и самолет с руководством Совбеза РФ.
Вот тогда сразу легко откроются переговорные опции, поскольку новый состав Совбеза получит возможность вернуться к рационалистической концепции национальных интересов РФ. Которая будет понятна ближним и дальним народам.
Пока этого не произошло, мировая дипломатия может только выслушивать путинский рассказ о том, что осенние «выборы» на оккупированных территориях полностью подтверждают желание населения быть в составе РФ, и после этого по-китайски доброжелательно улыбаясь, отвечать: «Да, мы знаем вашу замечательную поговорку: «На миру и смерть красна!»
