Уже в первые месяцы после начала спецоперации в этой группе начала формироваться норма на отъезд в качестве наиболее приемлемой формы реакции на происходящие события. В течение нескольких недель весной 2022 года Россию покинуло несколько сотен тысяч россиян, среди которых преобладали именно представители этой группы. Второй всплеск отъездов, не менее существенный, произошел осенью того же года, между ними и в течение последнего года отъезды продолжались, но не так бурно. Соответственно, два первых моих опроса остающихся следовали за этими всплесками эмиграционной активности, а последний из них был проведен спустя год, тогда эмиграционная активность была не столь высокой и более плавной.
Почти сразу после начала «специальной военной операции» («СВО») между уехавшими и оставшимися возникли споры, в том числе о том, насколько этически приемлемо оставаться в России в такой ситуации, на кого в большей степени ложатся коллективная вина и коллективная ответственность (часть уехавших полагала, что на остающихся), не означает ли их работа на прежнем месте лояльность властям и легитимацию режима при том, что их налоги идут на нужны «СВО». Эти обвинения предъявляли остающимся несогласным некоторые новые эмигранты, на что россияне реагировали и реагируют достаточно болезненно, а потому пытаются защищаться, объяснять свою позицию.
Краткое описание исследования
Всего на этот раз на анкету, опубликованную мною на платформе Google Forms и распространяемую методом «снежного кома» через социальные сети, ответило 330 человек, 66% которых составили москвичи, 11% — жители Санкт-Петербурга, остальные 23% — жители других городов, преимущественно с населением свыше 1 млн человек и областных центров. Все они имеют высшее образование или учатся в университетах. Возраст респондентов колеблется в значительных пределах: от 18 лет до 60 и старше, примерно половине не исполнилось еще 40 лет. Велик и разброс респондентов в профессиональном плане, но среди них много представителей так называемых «помогающих профессий», то есть работающих в сфере образования (высшего и среднего), врачи, психологи, занятые в благотворительном секторе, а также в науке, разного рода гуманитарных отраслях и пр.
На всех этапах исследования анкета включала как закрытые, так и открытые вопросы, где участники исследования могли написать свое мнение по широкому кругу вопросов, в том числе об их коммуникации с уехавшими. Часть вопросов для понимания динамики повторялись на каждом этапе исследования, часть каждый раз были новыми.
Уже в ноябре 2022 года почти половина респондентов сообщила, что многие их друзья, знакомые и родственники уехали из России, что очень много. При этом у 18% тогда Россию практически никто еще не покинул. Спустя год на то, что из близкого круга очень многие эмигрировали, указала тоже половина респондентов, а вот тех, у кого из России никто не уехал, осталось очень мало — всего 5%. При этом и тогда, и теперь половине респондентов приходилось отвечать на вопросы уехавших, почему они остаются в России. В ноябре 2023 года был задан и вопрос, спрашивают ли их об этом также друзья и знакомые, продолжающие жить в России. Всего около ¾ респондентов приходилось кому-то объяснять, почему они все еще здесь, что четко подтверждает: отъезд стал нормой для этой группы. Еще два года назад ничего подобного не происходило и не могло происходить.
Почему остающихся несогласных спрашивают об их решении остаться?
Мнения по этому поводу мы стали выяснять в ходе последнего опроса, когда с начала СВО прошло уже немногим более полутора лет, у большинства респондентов уже сложились устойчивые ответы на этот вопрос, которым они в ходе исследования и поделились. И вот здесь выяснилось, что они видят очень большую разницу между уехавшими и оставшимися в причинах, по которым такие вопросы возникают. Если такие вопросы задают остающиеся, то эти причины им кажутся вполне понятными и разумными, если уехавшие, то часто обидными, в них они видят порицание их выбора, а потому в их ответах зачастую присутствует обвинительный уклон.
Мы сгруппировали все ответы по типам, при этом примерно по ¼ из них пришлись на варианты: «Желание уехавших оправдать свой выбор, показать превосходство над остающимися и их осуждение» (это вопросы уехавших) и «Желание остающихся лучше разобраться в себе и своем решении, получить поддержку в своем выборе» (это вопросы оставшихся). Соответственно, в первом случае такие вопросы воспринимаются негативно, в другом с пониманием. Очень многие остающиеся у себя дома респонденты уже разделяют людей своего круга, друзей, находящихся по разные стороны границы, на своих и чужих, а потому проанализируем наиболее многочисленные группы ответов от уехавших и от остающихся.
Приведем несколько примеров из первой (многочисленной по числу ответов) группы: как объясняли участники опроса, почему уехавшие спрашивают их о решении оставаться в России, обратив при этом внимание, как часто остающиеся пытались показать, что сами уехавшие не уверены своей правоте и хотят утвердиться за счет остающихся. Вот наиболее типичные объяснения:
- «Потому что всем хочется убедить остальных поступить как они. Чтобы они сами перестали сомневаться в своем выборе», «Ищут подтверждения собственному решению и собственной правоте»;
- «Система "свой-чужой"»;
- «Ищут подтверждения собственному решению и собственной правоте».
Во многих случаях обида выражается в открыто агрессивной форме. Вы нас обвиняете, что мы остаемся, так вы сами не лучше (хуже) нас. Вот типичные ответы:
- «Желание получать выгоду от бед других людей, желание как-то устраивать жизнь за границами России за счёт слов ненависти к другим людям»;
- «Надо же собственное бегство оправдать»;
- «Из-за того, что нужно найти "против кого дружить" и оправдать себя и свой отъезд»;
- «Пресловутое белое пальто у уехавших»;
- «В основном хотели обвинить, что не уезжаю».
Второй по числу тип ответов на вопросы уехавших (1/7 всех ответов) — норма на эмиграцию, а потому непонимание уехавших, как можно в существующей ситуации оставаться в России. Понятно, что вопросы, связанные с этой нормой, тоже исходят от эмигрантов, а потому они не всегда нравятся остающимся, хотя те, защищаясь, тем самым подтверждают существование этой нормы. Здесь есть два типа ответов. Первый – понимание, почему уехавшим странно их поведение (= отсутствие действия):
- «Всем очевидно, что уехать разумно»;
- «Потому что отъезд – очевидное решение»;
- «Нередко просто потому, что все в моем кругу об этом говорят, даже если не собираются. Многие уезжают, а ты почему не?».
Второй, встречающийся гораздо чаще, – возмущение или обида:
- «Люди живут в черно-белом мире, где, по их мнению, есть единственный верный ответ на любой вопрос»;
- «Кто-то уже не хочет иметь ничего общего с Россией и поэтому не понимает, что мы еще на что-то надеемся»;
- «Потому что они полагают, что если они смогли и считают отъезд неизбежным и необходимым, то и все остальные тоже могут и должны уехать. Не видят того, что у других людей другие обстоятельства».
И снова возникает очень больная тема «свои — чужие». Очень четко это сформулировал один из респондентов:
«Уехавшие не понимают, как можно не уехать, оставшиеся не понимают, как можно уехать», –
хотя он очевидно неправ, поскольку далеко не все остающиеся, скорее меньшинство, не понимают, как можно уехать.
Самая многочисленная по числу ответов от остающихся к остающимся (почти ¼ всех ответов), то есть в оппозиции «свой — чужой» находящимся на той же стороне, как уже отмечалось, касается желания лучше разобраться в своем решении, получить поддержку «своих». Здесь уже нет ни обиды, ни возмущения, вопросы воспринимаются как нормальные и приемлемые, поскольку среди участников этого опроса, как и предыдущих, относительно немного тех, кто не задумывался об отъезде (таких в ходе последнего опроса только 30%), да и теперь только ¼ респондентов твердо убеждены, что не уедут, еще 43,5% предполагают, что уедут вряд ли. Оставаться или уезжать, при каких обстоятельствах — это у многих тема размышлений, сомнений, раздумий, желание получить поддержку в своем решении. Соответственно, они относятся к вопросам своих знакомых россиян:
- «Желание получить поддержку своему выбору/эмоциям/поступкам извне»;
- «Оставшиеся просто делятся своей рефлексией и своими формулировками»;
- «Кому-то это помогает понять собственные причины, по которым они остаются в России, сравнить свою ситуацию и чужую. Людям важно знать, что они не одни»;
- «От растерянности и непонимания, как жить, кто виноват и что делать»;
- «Мы попали в ситуацию, к которой не были готовы и которая для большинства казалась невозможной. Каждый ищет свой выход, не имея возможности опереться какой-то общий опыт».
На втором месте по числу ответов «своим» группа «"Сверить свои часы" и ощущения с такими же, как они» (12% всех ответов):
- «Мне кажется, потому что все так или иначе решают для себя этот вопрос и интересно услышать аргументы других, кто с тобой на одной стороне и так же переживает. И легче, когда находятся люди, которые переживают так же, но тоже остаются»;
- «Люди проверяют себя и свои мотивы, сверяют их с теми, которые есть у других. Разговаривая с другими, лучше понимаешь себя»;
- «Не каждый уверен в правоте своего выбора, и ему хочется услышать подтверждение правильности своего решения»;
- «Потому что люди растеряны. Многие не собирались никуда уезжать. Хочется знать, у кого какие мысли и планы в голове, чтобы попытаться понять свои».
Есть и другие варианты ответов.
Правильного решения не существует
Как это ни странно, но такие ответы показывают, что для многих остающихся решение остаться совсем не очевидно, они чувствуют себя растерянными и потерянными, им нужна поддержка, особенно на фоне того, что, как им кажется, уехавшие считают их нарушителями нормы. Отчасти именно поэтому своих оппонентов или тех, кого они считают оппонентами (скорее всего, далеко не всегда справедливо), они тоже упрекают в неуверенности в правильности выбора из страны уехать.
Это попытка показать, что единственно правильного решения не существует, что никто не может быть уверен, что поступил правильно, а потому норма на отъезд не должна существовать.
Если два предыдущих типа объяснений вопросов уехавших, почему они остаются, носят негативный характер, то есть еще и позитивный. Это ответы, где участники исследования, живущие в России (9,5%), пишут, что покинувшие Россию друзья за них переживают и именно этим объясняются вопросы:
- «У многих от страха за меня»;
- «Люди считают, что я нахожусь в зоне риска из-за своей позиции»;
- «Им очевидно нарастание опасности для остающихся»;
- «У некоторых искренние переживания за меня».
В этом случае уже нет восприятия остающихся как «своих», а уехавших как «чужих», есть чувство, что люди одной политической позиции свои, независимо от места жительства в данное время.
Жаль, что такие ответы составляют меньшинство, поскольку даже в группе ответов «Интерес, любопытство» (тоже 9,5%) искренний интерес приписывается остающимся, а праздное любопытство – уехавшим.
