Буквально на следующий день после церемонии закрытия Олимпиады появились первые сообщения о прибытии на полуостров «зеленых человечков», а дальнейшее мы знаем.
Обида
Конечно, операция планировалась заранее. Рискну предположить, что первоначально целью Путина не было формальное присоединение Крыма. Его устраивал абхазский (южноосетинский, приднестровский) вариант. Создание сепаратистского анклава внутри бывшей союзной республики. Подконтрольного Кремлю источника нестабильности в регионе, препятствующего вхождению молодых государств в экономические и военные союзы. «Республика Крым» вполне могла стать в ряд с другими самопровозглашенными государствами. И, кстати, в первоначальной формулировке, принятой Верховным советом Крыма, участникам референдума предлагалось выбрать: они за или против того, что Автономная Республика Крым приобретет государственную самостоятельность. И всё.
Но прошло ночное совещание в олимпийском Сочи, отзвучали прощальные олимпийские фанфары — и первоначальная концепция изменилась.
Есть мнение, что к принятию рокового решения Путина склонили не столько события в Киеве, сколько накопившиеся за годы обиды на коллективный Запад. Допускаю, что последней гирькой на чаше весов стал не Евромайдан даже, а большая олимпийская обида. Диктатору пришлось самоутверждаться: «Тварь ли я дрожащая или право имею?» Казалось бы, все прекрасно: чудом все намеченное построили, приехали 2800 спортсменов со всего мира, а Россия впервые после распада СССР выиграла в общем медальном зачете. Допинговая программа сработала и в тот момент еще не была разоблачена. Сиди и радуйся. Но нет. Путин вполне мог считать себя униженным.
Ведь что предполагалось и на что были потрачены 50 млрд долларов и нечеловеческие усилия? Предполагался всемирный триумф и съезд мировых лидеров. Однако первые полосы мировой печати заняла не русская Олимпиада, а трагические события в Украине: Майдан, свержение Януковича, бурлящий восток страны. А приехали в Сочи отнюдь не лидеры, а второстепенные персонажи мировой политики. Ни президент США Барак Обама, ни канцлерина ФРГ Ангела Меркель, ни президент Франции Франсуа Олланд, ни премьер-министр Великобритании Дэвид Кэмерон не почтили сочинскую Олимпиаду своим присутствием.
Разве не обидно? Министр иностранных дел Сергей Лавров в день открытия Игр дал интервью, где с досадой назвал иностранных лидеров, не приехавших на Олимпиаду, «возомнившими о себе персонажами мировой и европейской политики». И на закрытии, когда национальные сборные выходили на арену под своими флагами, специально для американцев на весь стадион врубили песню группы «Любэ» «Не валяй дурака, Америка!».
Америка этой демонстрации не заметила, а вот российские зрители — вполне.
Унижение
Олимпиада замысливалась Кремлем как важнейшее пропагандистское мероприятие. Любую критику там воспринимали крайне болезненно.
А ее было немало в публикациях западной прессы — сначала об авральной подготовке, а затем о сюрреалистических совковых проявлениях в ходе проведения.
Фотографа из респектабельного немецкого издания поселили в отеле, где не успели сделать пол, у английских журналистов не было горячей воды и отопления, а у канадских — интернета.
По мировой прессе стали гулять фотографии туалета для биатлонисток, где между унитазами забыли поставить перегородку, и ярко-рыжей воды, текущей из кранов у сборной США.
Журналисту CNN в его гостиничном номере упал на голову карниз с тяжелой шторой (разумеется, это вошло в его репортаж).
Корреспондент ВВС забыл где-то ключ от номера, обратился на рецепцию, оттуда пришли и выломали дверь в номере и унесли ее, а ему предложили ночевать в комнате без двери.
У кого-то из журналисток к раковине строители забыли подвести водопровод, и ей посоветовали умываться водой из бутылки (бутылку принесли).
Ненавязчивый совковый сервис едко высмеивался корреспондентами и в блогах приехавших на олимпиаду спортсменов. А тут еще журналисты NBC обнаружили, что их ноутбуки были взломаны через несколько минут после того, как были подключены к сети в гостинице, а вайфай в ресторанах устанавливал на гаджеты шпионские программы. Предвидя это дело, телекомпания специально привезла с собой из Америки специалистов по компьютерной безопасности, и чекисты тут же попали в ловушку — NBC сделала из Сочи специальный репортаж об «олимпийских хакерах».
Позор
Отдельно выделялся вопрос о положении ЛГБТ в России в целом и на Олимпиаде в частности. Накануне открытия Олимпийских игр протесты активистов ЛГБТ прокатились по всему миру: в России весьма некстати был принят закон о «пропаганде нетрадиционных сексуальных отношений». Мэр Сочи сообщил окружившим его журналистам, что геев в Сочи никогда не было и нет.
Короче, в Сочи был сплошной позор. Нарративы российских СМИ того периода до степени смешения напоминали бесконечные публикации советских газет накануне московской Олимпиады 1980 года: «западные идеологические центры» подрывают доверие к нашей замечательной Олимпиаде.
На самих Играх кремлевскую пропаганду купировали. По требованию МОК из сценария церемонии открытия была исключена тема «Спасибо деду за Победу», которая должна была стать центральной. Борьба шла до последнего момента. Андрей Колесников писал в «Коммерсанте»:
«До последнего момента Константин Эрнст боролся за минуту молчания на стадионе. У каждого зрителя на кресле должен был оказаться пакет с фотографией погибшего на Великой Отечественной войне человека. Это были сорок тысяч людей. С фамилиями и именами, с датой рождения и смерти. Ведущий объявлял минуту молчания, зрители поднимали эти фотографии. Минута молчания на олимпийском стадионе.
МОК не пошел на это. Константину Эрнсту рассказывали, что если сделать так, то на всех Олимпиадах появятся такие минуты молчания (ближайшая зимняя, в Корее, почтит память погибших на корейско-японской войне), и что МОК вне политических акций, а эти фотографии станут именно такой акцией… Он возражал, говорил, что это же не просто война, что в ней погибли миллионы… Но МОК так и не решился».
Юрий Рост взял для «Новой газеты» интервью у Константина Эрнста, соавтора сценария церемонии: «А где война, Костя?» «У нас была война, — с сожалением ответил Костя. — Мы приготовили сорок тысяч фотографий погибших на фронте, которые должны были в один момент поднять все сорок тысяч зрителей. Но наш заказчик — Международный олимпийский комитет — не разрешает использовать в праздничных церемониях Игр тему войн».
А ведь как было бы кстати: олимпийский стадион в едином порыве чтит память россиян, освободивших Европу от нацизма, и уже на следующий день другие россияне с оружием в руках приходят спасать от украинского неонацизма исконно российские земли.
Но — не срослось.
Беспамятство
На олимпийские дни пришлась кульминация большого процесса по «болотному делу». 21 февраля судья Замоскворецкого суда Никишина начала зачитывать уже подготовленный ею приговор, но на полуслове прервалась и сообщила, что оглашение состоится на следующей неделе. Ясно, что поступило указание: приговор не должен был затмить собой события Олимпиады. 150 человек, протестовавших возле здания суда, конечно, увезли в автозаках, но в конечном итоге отпустили.
А вот в Сочи арестовали только что амнистированных участниц «Пусси Райот», они протестовали возле «олимпийского объекта», но и их отпустили: не для того их амнистировали накануне Олимпиады, чтобы снова бросить за решетку на глазах мировой прессы.
Впереди еще много чего было: и допинговый скандал, и лишение десятков спортсменов сочинских медалей, и отстранение России от всех международных соревнований. В неофициальном командном зачете страна переместилась с первого места на третье. Теперь она вообще не имеет права участвовать в Олимпиадах. Так что веские причины не замечать десятилетие Олимпийских игр в Сочи у российской прессы есть. И в числе этих многих причин нет такой причины, как стыд.
