Наличие картофельного кризиса признал уже и сельскохозяйственный вице-премьер Дмитрий Патрушев, и Владимир Путин, и даже главный картофельный руководитель Александр Лукашенко.
Однако же нынешний картофельный кризис — это лишь наиболее заметное для широких народных масс продолжение общего алиментарного кризиса, который начался в России в 2014-м году.
Тогда запретили сыр!
Кремлевские пропагандисты кричали «обойдемся без вашего пармезана», а Маргарита Симоньян даже обещала ходить в рваных колготках, если это поможет величию России. Что это за величие страны такое, которое достигается намеренным отсутствием сыра и нарочитой неопрятностью женщин — отдельный вопрос.
Дело в том, что сыр — это достижение культуры, шедевр продовольственных технологий, причем самый демократический. Миллионы итальянцев не читали Данте, несмотря на то что «Божественную комедию» каждый итальянский ребенок три года должен изучать по школьной программе. Миллионы не видели живьем «Весну» художника Боттичелли, но миллионы же неплохо разбираются в качествах разных сыров.
Потому что кулинария — это часть культуры, наиболее доступная широким народным массам.
Теперь вернемся к картошке.
Про нее важно помнить, что она в России была одним из важных элементов западнических реформ XVIII века, наряду с бритьем бороды и принятием табели о рангах. И русский человек петровской эпохи с большим подозрением относился к картошке – думал, власти хотят народ отравить. Но – прижилась, стала повседневной пищей.
Рассказывают, что в конце 1980-х годов, когда компания McDonalds пришла в Россию, американские технологи быстрого питания столкнулись в той проблемой, что в нашей стране нет человеческой картошки. Это не фигура речи: вся российская-советская картошка была кормовая, должна была предназначаться скоту и оказалась непригодна для жарки из нее хрустящих ломтиков — и что же это за величие страны такое, если люди приравнены к скоту? Картошку для начала покупали в Польше, потом удалось российскую растить.
Повторю еще раз — алиментарная культура является неотъемлемой частью культуры в целом, а следовательно, непосредственно влияет на все аспекты жизни, особенно на образование и здравоохранение. Во французских школах, например, обед считается полноценным уроком, дети не просто едят сыр или луковый суп, а изучают их, должны распробовать, чтобы приобщиться к традиционным ценностям — да-да, к тем самым.
Связь культуры и здоровья тоже очевидна — если нация, например, не моет руки перед едой, то не миновать эпидемий. Если в Китае нет алиментарных ограничений и едят летучих мышей с панголинами — вот вам и ковид! А когда дорожают продукты питания, даже такие простые, как картошка, — происходит невидимая катастрофа. До голода далеко, люди не начинают есть меньше, но когда основные продукты питания дорожают, люди начинают питаться однообразно. (Что у нас на ужин, макароны или картошка?) В каждом конкретном случае — может быть, и ничего страшного, но на больших цифрах — беда.
Я видел алиментарную катастрофу в России 1990-х годов. Я видел ее в детских домах — они были полны детьми со spina bifida, грыжей спинного мозга, которая возникает у плода еще до рождения от недостатка витаминов и микроэлементов. Эти несчастные создания, не умели ходить, говорить, контролировать дефекацию и мочеиспускание. Матери, отказавшиеся от них, не то что голодали, но питались однообразно. Ужасная участь этих детей заключалась в том, чтобы всю свою короткую жизнь лежать в собственных испражнениях, смотреть в потолок и испытывать постоянную головную боль.
Прошло лет десять, и дети со spina bifida в детских домах практически исчезли, во всяком случае, стали редкостью. Я спросил врача, специализирующегося на этой болезни, как объяснить уменьшение числа пациентов, затронутых этим недугом. И доктор ответила:
— Питаться стали нормально, вот и весь секрет.
Когда дорожает картошка, люди не перестают покупать ее даже и втридорога, потому что нужно же что-то на смену макаронам. Они перестают покупать к картошке рыбу и зелень, тем самым нанося русской культуре, образованию и здравоохранению десятилетиями непоправимый вред.
