Политическая позиция Зохрана Мамдани включает радикально прогрессистскую повестку, сосредоточенную на социальной справедливости. Он выступает за усиление защиты прав арендаторов жилья, строительство социального жилья, повышение минимального размера оплаты труда, высокие налоги на богатых, социальные программы в сфере транспорта и здравоохранения. Он активный защитник прав ЛГБТ-сообщества. Он весьма активно высказывался в поддержку мусульман и в защиту Палестины, что нехарактерно для человека, претендующего на должность мэра одного из главных городов в мире.
Должность мэра Нью-Йорка, несмотря на формально муниципальный уровень, занимает уникальное положение в американской политической системе. Нью-Йорк — крупнейший мегаполис страны, важнейший финансовый, культурный и медиаресурсный центр, а потому его мэр обладает исключительной политической видимостью и влиянием. Эта позиция традиционно рассматривается как трамплин для выхода на федеральный уровень: мэрами были Рудольф Джулиани, Майкл Блумберг и Эндрю Куомо — каждый из них затем играл заметную роль в национальной политике. Мэр Нью-Йорка управляет огромным бюджетом, взаимодействует с международными корпорациями, полицией, профсоюзами и федеральными структурами, а потому должен обладать не только административной компетенцией, но и харизмой, способностью формировать повестку и быть частью национального политического диалога.
Выборы мэра в Нью-Йорке, как считается, указывают на тренды в американской политике в целом.
Мамдани провел блестящую кампанию: полагался на большую волонтерскую сеть и выступал с четкой, привлекательной повесткой: доступный во всех смыслах Нью-Йорк, бесплатные автобусы, зеленая политика. В декабре 2024 года в его команде было 300 добровольцев, летом 2025-го — более 10 000. Они ходили по квартирам, агитировали на улицах и обеспечили прямой контакт с сотнями тысяч избирателей. Бюджет кампании составил 9 млн долларов, значительная его часть была собрана за счет небольших частных пожертвований, что контрастировало с крупными взносами, на которые полагались его соперники. Народное финансирование подтверждало политическую независимость кандидата и свидетельствовало о реальном доверии к нему электората. Кроме того, Мамдани заручился поддержкой левого крыла Демократической партии: Берни Сандерса и Александры Окасио-Кортес.
Итог: 43 % голосов и более 400 тысяч избирателей, отдавших за него свой голос.
Основным соперником Мамдани на праймериз стал Эндрю Куомо, бывший губернатор штата Нью-Йорк, пытавшийся вернуться в политику. Куомо опирался на свой опыт кризисного управления, особенно ковидного, когда он приобрел всенародную известность благодаря ежедневным брифингам и жестким карантинным мерам. Но кризисное управление омрачалось скандалами — в частности, сокрытием данных о смертности в домах престарелых и обвинениями в сексуальных домогательствах, из-за чего он и ушел в отставку в 2021 году. Куомо собрал 8 млн долларов прямых пожертвований, 13 млн пришло ему через комитеты, его поддержали крупные профсоюзы и городские газеты — но он проиграл Мамдани.
Дональд Трамп реагировал на победу Мамдани с явным раздражением. В своей социальной сети Truth Social он назвал Мамдани «100-процентным коммунистическим лунатиком». Для него популярность Мамдани — тревожный сигнал: еще в 2016 году он понимал, что его популярность во многом основана на симпатиях разочарованных левых демократов. Мамдани способен вернуть этих избирателей в демократический лагерь.
Заботясь о своем лидере, группа республиканских конгрессменов обратилась к Трампу с предложением инициировать проверку гражданского статуса Мамдани, а в случае обнаружения юридических проблем выслать его.
Победа Зохрана Мамдани на праймериз мэра Нью-Йорка поставила перед Демократической партией острый вопрос в преддверии промежуточных выборов 2026 года: двигаться влево или смещаться в центр, стремясь сохранить поддержку умеренных избирателей в колеблющихся округах. Поражение Камалы Харрис на президентских выборах 2024 года стало тяжёлым ударом для демократов, и многие внутри партии связывают его именно с радикальной левой идеологией. Многие демократы опасаются, что ставка на ультралевую повестку приведет к тяжелому поражению на промежуточных выборах.
Победа Мамдани доказала, что радикально левая программа способна обеспечить поддержку молодёжи, меньшинств и активистов. Однако умеренные демократы встретили его победу с настороженностью.
Во-первых, они опасаются, что слишком резкая риторика оттолкнут центристов и независимых избирателей.
Во-вторых, Мамдани уже используется республиканцами как символ «радикализации Демпартии» и служит удобным поводом для мобилизации консервативного электората.
А в-третьих, его взгляды на внешнюю политику, особенно по Израилю, вызывают внутренние разногласия среди демократов.
