В середине июля российский парламент утвердил поэтапное массовое внедрение в стране цифрового рубля, который, как заявлено, станет законным платежным средством наряду с наличным и безналичным рублем с 1 сентября 2026 года.
То, что задумал Кремль, – не просто внедрение еще одной, третьей формы национальной валюты на основе блокчейна. Власти в России реализуют что-то вроде денежной реформы, которая трансформирует платежную систему в стране и меняет правила ее функционирования.
По мысли Центробанка, цифровой рубль — это «стратегический проект» для «цифровизации» и «трансформации» экономики России. К сентябрю 2028 года работать с цифровым рублем по новому закону будут обязаны все банки и компании с годовой выручкой более 5 млн рублей. Это более 90% малого и среднего частного бизнеса.
Важность государственной задачи подчеркивает то, что пиар-менеждерами крипторубля, как его еще называют, выступают не только депутаты, государственные СМИ или банковский регулятор, но и лично нацлидер, призвавший недавно внедрять цифровой рубль в России массово «как среди граждан, так и предприятий, банков».
Рубль для внутреннего употребления
Проект цифрового рубля Центробанк начал в 2021 году, незадолго до начала полномасштабного вторжения в Украину, когда правительство по поручению Кремля уже проводило стресс-тесты экономики и готовилось к новым международным санкциям.
Сама идея российского крипторубля, цифровой формы обычной, фиатной валюты, лежит в русле мировой тенденции, известной как цифровые валюты центральных банков (CBDC). Их обдумывают или разрабатывают 134 страны и валютных союза, включая Китай, представляющие 98% мирового ВВП.
Три страны уже полностью внедрили CBDC — Багамы, Ямайка и Нигерия, остальные думают. Путин подписал закон о внедрении крипторубля на второй год войны с Украиной, и Россия так активно взялась за дело, что может обойти 13 стран из Двадцатки, которые находятся на пилотной стадии внедрения и никуда не спешат: против них нет же санкций за развязывание войны.
Замах у Кремля и советников Путина (не сам же нацлидер загорелся этой идеей) большой. Принятый российскими парламентариями в июле 2025 года закон подразумевает, что с 2026 года цифровой рубль планируется использовать для федеральных расходов, а с 2027-го — и для региональных и муниципальных. А в перспективе компании и граждане смогут (но пока не обязаны) оплачивать крипторублем налоги.
Проект цифрового рубля решено продвигать в первую очередь как систему внутрироссийскую — так называемую розничную форму CBDC, подходящую в том числе для коммерческих транзакций с помощью универсального, централизованного QR-кода. В этой системе Центробанк выпускает цифровой рубль, берет на себя контроль и надзор за ним и разрешает через банки вести расчеты (как с бумажным и безналичным рублем).
Такая широкая реформа «сверху» проводится российским государством и Центробанком под разговоры про заботу о рядовых россиянах, которым должно стать еще и еще удобнее платить и переводить деньги. Ясности это не добавляет и толкает на конспирологические размышления о будущем «цифровом лагере» с возможностью властей стимулировать «лояльное» поведение людей и пр. Однако у цифровой валюты есть более прагматичные и достижимые цели.
Зачем нужен крипторубль?
Сперва российские законодатели, государственные СМИ рекламировали цифровой рубль в том духе, что он поможет России обойти западные ограничения. Российский депутат Анатолий Аксаков, соавтор законов о цифровом рубле, еще в 2023 году расхваливал его как средство расчетов с иностранными государствами и компаниями.
Идея эта забуксовала (почему — ниже), и в 2025 году глава комитета Думы по финансовому рынку уже объяснял необходимость перехода на цифровой рубль борьбой с кибермошенничеством и коррупцией в государственных органах. Российский Центробанк также рассказывает, что цифровая валюта «снижает издержки» при транзакциях, «повышает финансовую доступность», «развивает конкуренцию на платежном рынке».
Хочется спросить — что, у россиян есть какие-то проблемы с возможностью мгновенно рассчитаться за покупку, перевести внутри страны деньги? Имеющейся системы быстрых платежей СБП, системы оплаты по QR-кодам, платежной системы «Мир», платежных сервисов банков (Сбербанка, ВТБ, Альфа-банка, Т-банка, бывшего «Тинькоффа»), финтех-решений типа ЮKassa, QIWI,WebMoney, бесконтактной оплаты VK Pay, криптовалютного сервиса «Кошелёк.ру» — неужели недостаточно? Кто-то из россиян жалуется на нехватку среди них конкуренции?
Возьмем систему СБП. Переводы между физлицами — бесплатно или с минимальной комиссией. Платежи от физлиц бизнесу — 0,4% для торговли и 0,7% для услуг (платит продавец), максимальная комиссия — 1500 рублей. Переводы — в реальном времени, 24/7. То есть уже сейчас операции быстрые, дешевые и доступны большинству пользователей.
Продвигаемый крипторубл дает экономию для бизнеса в пределах 0,1–0,4 процентного пункта от суммы платежа — что совсем не критично. А вот расходы на его внедрение существенные. Люди, как и бизнес, не понимают, зачем им крипторубль нужен.
То же касается рекламируемой регулятором и депутатами функции надзора за бюджетными расходами. С одной стороны, цифровой рубль действительно позволяет устрожить контроль над денежными потоками. Но и уже имеющиеся инструменты банковского и фискального контроля очень легко позволяют установить, куда и сколько денег ушло при выполнении госконтрактов. И даже уточнить размер откатов — при желании. В конце концов, антикоррупционные дела против руководителей в российских регионах, против бывших генералов из окружения Сергея Шойгу не заводились до последнего времени не потому, что у следователей не было крипторубля для отслеживания бюджетных хищений.
Контроль и мегафонд
В нынешних российских политических и экономических реалиях цифровой рубль — это инструмент контроля, а не сервиса. Цифровые рубли будут храниться непосредственно на счетах в Центробанке, но доступны через кошельки в коммерческих банках. Регулятор может видеть, кто, когда, кому и сколько заплатил, что имеет широкое применение — от уменьшения неформальной экономики до привязки к цифровому профилю россиян.
Однако гораздо важнее, что после массового внедрения цифрового рубля он скорее всего вытеснит безналичные накопления людей на депозитах, которые пока находятся под контролем коммерческих банков. Банки получали деньги на счета граждан и использовали их остатки для кредитования физлиц и бизнеса. Только на этом банки могли при желании зарабатывать.
С цифровым рублем едва ли все останется так же. Деньги будут храниться в цифровых кошельках на платформе Центробанка, а не в банках. Распространять их можно директивно, для начала бюджетникам и пенсионерам. Собранные таким образом у регулятора деньги с большой вероятностью поступят в распоряжение правительства, которое пустит их на все те же непроизводительные расходы и, что еще хуже, на покрытие дефицита бюджета, замечает российский экономист Николай Кульбака.
Как следствие, государственные расходы будут дополнительно финансироваться за счет денег, принадлежащих гражданам, без их на то согласия, замечает Кульбака: «Что-то вроде дополнительного внебюджетного фонда». Тут можно пофантазировать, что такой цифровой фонд может также пополняться частичным перераспределением налогов и сборов и обходить законодательные ограничения бюджета в расходовании средств без участия Госдумы или Минфина.
На войну станет тратить проще и незаметнее.
Инструмент международной торговли
Российский Центробанк, как и депутаты замахивается на использование крипторубля и «как инструмента трансграничных расчетов». Как сообщил регулятор, «с рядом дружественных стран обсуждаются возможные варианты двусторонней интеграции национальных платформ» CBDC.
Идея ввести цифровой рубль в международную торговлю, по признанию Центробанка, «прорабатывается по линии БРИКС» и, очевидно, Кремлем. Результатов нет, идея находится на стадии «проработки концептуальных вопросов», признает регулятор, обещая «продолжить работу в этом направлении».
Надежды, по всей видимости, возлагались на платформу BRICS Bridge, которую Россия активно промоутирует среди стран БРИКС, добиваясь суверенитета трансграничных расчетов. Предполагается, что на этой бирже торгующие страны объединения могли бы производить обмен и расчеты национальными цифровыми валютами без контроля западных регуляторов.
Но у этой идеи есть множество сложностей. Выпустить цифровую форму национальной валюты, CBDC, не проблема, как и создать для них биржу — их уже не менее 18-ти. Проблема в том, как состыковать эти цифровые валюты между собой, объясняет погруженный в тему экономист основную сложность полноценного запуска той же BRICS Bridge.
Двум странам с цифровыми валютами, собирающимися продать и купить нефть, выгоднее привязывать стоимость сделки к ценам в долларе, основной резервной валюте в мире, которой изменяется и большой рынок нефти. Но санкционная Россия хочет от доллара уйти, а Китаю, чьи валютные резервы все еще примерно на 60% номинированы в долларах, в этом (пока?) нет нужды.
Другой не менее важный вопрос: а кто мог бы быть оператором такой трансграничной системы обмена цифровых валют? Потому что он окажется бенефициаром всех сделок в ней. Это может быть в теории одна страна или международная организация, достаточно авторитетная, чтобы к ней прислушивались. У Китая пока нет большого интереса к этому. А у БРИКС нет такого статуса, потому что между странами этого объединения достаточно слабые торговые отношения. Внутри БРИКС у большинства его членов приходится 20–30% их торговли, причем доминирующим партнером выступает Китай. Если убрать Китай и Индию, на взаимную торговлю приходится менее 10% от экспорта и импорта стран БРИКС.
У стран БРИКС стратегические разногласия, геополитическое соперничество (Иран и Саудовская Аравия, Египет и Иран, Китай и Индия, которая в ближайшие 10–15 лет может стать второй экономикой мира) и существенные различия в политических системах, чтобы претендовать на согласование нового миропорядка. Среди них нет большой заинтересованности и понимания в том, чтобы создать какой-то общий торговый инструмент, тем более для обхода санкций Запада как того хочет Россия.
Разработка BRICS Bridge идет, ее поддерживают Эмираты, Китай, Таиланд, Гонконг, знает киберадвокат и эксперт RKS Global Саркиз Дарбинян. В конце концов они, как и страны БРИКС, на будущее были бы не против иметь альтернативные пути торговли и расчетов. Пока цифровой рубль в трансграничных расчётах, и как идея BRICS Bridge, остаются на уровне стартапа, эксперимента (как и многие другие проекты CBDC). Тем не менее множественные санкции, введенные против России после полномасштабного вторжения в Украину, ускоряет ее разработку новых механизмов трансграничных платежей. Россия уже вовсю использует стейблкоины, привязанные уже к рублю, что раньше казалось малореальным. Так что исключать каких-то прорывов с крипторублем тоже нельзя.
