Оригинал – в телеграм-канале Александра Конева
Результаты выборов по партспискам в принципе укладываются в тенденции последних лет, тенденции, о которых я много раз говорил: почти везде и почти всегда растет «Единая Россия», потому что в условиях демобилизации протестного электората, с одной стороны, и неспособности оппозиции вести открытую публичную дискуссию, с другой, когда поле разрешенных тем резко сократилось, мобилизовать протестный электорат тяжело.
Партия власти мобилизует сторонников, как и раньше: это, во-первых, административно зависимые, а во-вторых, конформисты. Критики в адрес партии власти никакой нет, поскольку просто нет субъекта, который бы произносил эту критику: оппозиция, как «официальная», так и «неофициальная» раздроблена и деморализована.
Когда одни мобилизуются, а другие — демобилизуются, результат «Единой России» не может не расти. То есть: в регионах условно-аномальных процент примерно такой же, каким был раньше, там все по плану как всегда, а в регионах конкурентных мы почти везде наблюдаем рост результатов «Единой России» где-то на 15%, а где-то и на 20%. Замечу, что и в прошлом, и в позапрошлом году результаты «Единой России» тоже росли. Общая доля остальных, понятное дело, уменьшается.
Мы видим, что в большинстве регионе очень сильно падают коммунисты, падают даже некоторых своих базовых регионах.
ЛДПР в основном удерживается вокруг своих прежних цифр, то есть как бы рост в общем рейтинге связан не с тем, что процент жириновцев растет, а в том, что она меньше падает. Никогда большого энтузиазма и завышенных ожиданий у публики в отношении ЛДПР не было, поэтому не случается и разочарования.
Возвращаясь к коммунистам: в их отношении как раз есть очень сильное разочарование, прежде всего со стороны местных протестных избирателей, гражданских активистов, которые часто голосовали за коммунистов как за наиболее сильную альтернативу партии власти. Коммунисты не были левыми никогда, как не были и реваншистами — а активная поддержка КПРФ спецоперации и прочих проектов власти, конечно, очень сильно деморализовала этих людей. У КПРФ проблемы с имиджем: прежняя широкая протестная коалиция, в условиях СВО развалилась.
У ЛДПР, перейдем снова к ней, такой проблемы нет, зато есть высокая известность, есть лояльный к ней административный ресурс, есть информационное благоприятствование и нет никакого негатива, потому что никто кампании против ЛДПР не ведет. Жириновцы узнаваемые, предсказуемые, лояльные — и потому весьма стабильные.
Можно говорить о некотором росте «Новых людей»: они либо снижаются меньше, чем прочие, в процессе общего падения доли электората не-«Единой России», коррекция незначительная, либо в части регионов неплохо растут: явный плюс в Новосибирске, плюс в Смоленске и Челябинске, успехи в тех регионах, где их раньше не было, типа Оренбурга, Магадана и Ставрополя. Есть места, где они борются за второе-третье место, как на выборах в Смоленский городской совет, составляя реальную конкуренцию КПРФ.
У «Справедливой России» все довольно плохо. Партия почти везде в аутсайдерах, кое-где вовсе вылетела из региональных парламентов и местных советов. Есть всего три точки, где у эсеров успешные кампании, но они целиком завязаны на местных харизматиков: это кампании, которые велись вокруг выборов в региональные законодательные собрания, — Руслана Перелыгина в Орле, Галины Немцевой в Томске и Валерия Гартунга в Челябинске. Персоналистские кампании, не имеющие никакого отношения к федеральной, нынешней компании «Справедливой России». Там, где речь шла о федеральном пиаре, у партии полный, абсолютный провал.
Подводя первые итоги: на выборах-2025 группа из четырех парламентских партий системной оппозиции стала очень плотной, они теперь в электоральных предпочтениях очень близко располагаются друг к другу. Прежде коммунисты шли примерно на полторы головы впереди остальных, прочие тоже держали между собой дистанцию, но сейчас вся партийная официально оппозиционная группировка сидит кучно, зазоры минимальны. Есть регионы, где между каждой парой партий — десятые доли процента, а все их показатели — внутри двух процентных пунктов.
О лидерах среди официальной оппозиции, таким образом, говорить уже не приходится. Если где-то одна из партий вдруг вырывается вперед, то речь идет либо о регионе традиционного доминирования (следом за «Единой Россией», конечно), либо о яркой личности.
