«Плановое охлаждение» экономики высокими процентными ставками может ударить по ее реальному сектору сильнее, чем прошлые кризисы, – к такому выводу пришли эксперты близкого к властям аналитического центра ЦМАКП, сравнив экономические шоки 2020, 2022 и 2024-2025 гг. с точки зрения их последствий для производства и финансовой устойчивости компаний.
ЦМАКП давно предупреждает об ухудшении состояния предприятий, но чем больше времени экономика живет с высокими ставками, тем сильнее последствия. По расчетам аналитиков центра по модели банкротств, в этом году в «зоне финансовой уязвимости» находятся компании, на которые приходится почти четверть (23,7%) выручки, а в следующем году высокий риск потери финансовой устойчивости будет у компаний, приносящих почти треть выручки (32,5%).
В конце 2024 г. реальный (с поправкой на инфляцию) уровень ключевой ставки ЦБ достиг значений, ранее не наблюдавшихся в России на протяжении четверти века, и продолжил расти, пишет ЦМАКП. Даже после июльского и сентябрьского снижения реальная ключевая ставка в России из крупных стран уступает только бразильской, но если учитывать текущий тренд инфляции, то превосходит и Бразилию.
Это уже привело к спаду в гражданской обрабатывающей промышленности. По оценке ЦМАКП, с начала 2025 г. в ядре обрабатывающих гражданских производств наблюдается снижение выпуска. Его масштабы «пока еще несколько слабее, чем после введения санкций и разрыва производственных цепочек в 2022 г., но уже существенно сильнее снижения в ковидный кризис 2020 г.».
Рентабельность бизнеса неуклонно сокращается продолжает ЦМАКП, причем во II квартале снижение рентабельности ускорилось, и она практически достигла рекордно низких значений времен пандемии. В июне средняя рентабельность собственного капитала была около 10%, и ее разрыв со ставкой по кредитам достиг абсолютного рекорда, отмечает ЦМАКП. Он называет снижение рентабельности «фронтальным, часто резким».
В результате все большая доля прибыли уходит на уплату процентов. С 15% в конце 2023 г. она выросла до 25% к концу 2024 г., а к середине 2025 г. на проценты уходило свыше трети прибыли (36%) – это в 1,5 больше, чем в предыдущий кризисный период.
Это сказывается на финансовых результатах компаний. По данным Росстата, за январь-июль совокупная прибыль (до налогов, без банков, госкомпаний и предприятий малого и среднего бизнеса) была на 8,8% меньше, чем годом ранее, а с учетом инфляции спад еще больше. При этом прибыль прибыльных компаний почти не изменилась (-0,8%), а потери убыточных компаний выросли на 30,4%.
Другое следствие – торможение инвестиций. Их основным источников всегда были собственные средства компаний, но дело не только в уменьшившихся прибылях. В докризисное время процентные платежи были в 1,5-2 раза меньше инвестиций в машины и оборудование, но к середине 2025 г. ситуация развернулась на 180 градусов: проценты в 1,5 раза больше, пишет ЦМАКП и заключает: «В этих условиях восстановление инвестиций в машины и оборудование сменилось новым снижением». Физический объем таких инвестиций в 2022-2025 гг. ниже, чем был в 2021 г.
Высокие ставки привели к скачку взаимных неплатежей предприятий (просроченной кредиторской задолженности). Здесь «стресс не слабее 2020 и 2022 гг.», отмечает ЦМАКП. Резкий рост процентных ставок стимулировал перераспределение денежных средств предприятий из расчетов на депозиты. По своему масштабу по экономике в целом скачок неплатежей существенно превосходит шок 2020 и примерно соответствует шоку 2022 гг., а в обрабатывающей промышленности существенно превосходит и шок 2022 г.
В результате доля финансово уязвимых компаний (по выручке) уже больше, чем после начала войны (20,6% в 2023 г. – проблемы сказываются на финансовом состоянии компаний с лагом около года). А в следующем году, по прогнозу ЦМАКП, превысит и показатель 2021 г. (26,3%). «Столь высокой доли финансово-уязвимых компаний не было ни в период пандемийного шока 2020 г., ни в период геополитического шока 2022 г.», – заключает ЦМАКП.
По его оценке, больше всего доля компаний с высоким риском потери финансовой устойчивости в телекоммуникационной отрасли (¾ выручки; в 2024 г. было 12,2%, в этом году 55%). Сохранятся проблемы в воздушном и космическом транспорте (55% в 2024 г., 66% в 2025-2026 гг.), продолжат нарастать проблемы угольной отрасли, половина которой в зоне риска. Более 50% выручки приходится на проблемные компании ветеринарной отрасли, из крупных отраслей немногим меньше – в рыболовной, лесной.
К отраслям с «фронтальным ухудшением» – по всем основным параметрам (рентабельность, неплатежи, выручка и др.) ЦМАКП относит добывающие отрасли (прежде всего, угольную и нефтегазовую), текстильную, производство одежды, мебели, машин и оборудования, автотранспортных средств,
Власти пока не признают проблему. Минэкономразвития только что обновило прогноз и ожидает в этом году роста ВВП на 1%, а в следующем 1,3%. Впрочем, оно прогнозирует небольшой спад инвестиций в 2026 г. Центробанк, ссылаясь на результаты своего мониторинга более 10 тыс. предприятий, указывает на замедление, но продолжающийся рост инвестиций. По мнению регулятора, финансовые проблемы есть у «отдельных компаний» – прежде всего, закредитованных, но не у экономики в целом. «В целом мы оцениваем, что состояние большинства предприятий устойчивое», – говорила председатель ЦБ Эльвира Набиуллина.
