В последние недели масса экономических новостей приходила из США, где основной фондовый индекс S& P500 поставил пять рекордов всего за 20 дней. Сегодня капитализация американского рынка превышает 62 трлн долларов и составляет около половины общемирового показателя.
Триллион за «Газпром»
Несмотря на рассуждения политиков и экспертов об упадке Запада, возвышении Китая и формировании нового биполярного мира, сегодня из 25 самых дорогих компаний планеты лишь три находятся за пределами США, а их доля в совокупной стоимости Top-25 составляет всего 10,8% (по состоянию на 18 сентября 2025 г.). Подобной концентрации корпоративного богатства в мире не наблюдалось с… ой, простите, никогда.
Но поговорить хотелось бы о владельцах компаний, о самых богатых людях — и прежде всего потому, что на протяжении всей постсоветской истории роскошь российских миллиардеров обсуждалась в стране и за рубежом как показатель величия и успешности всей страны. Сейчас, во времена многочисленных военных провокаций, которые всё смелее реализует «самый выдающийся геополитик нашего времени», это кажется нелепым, но в начале 2000-х, когда главный отечественный экономический форум почему-то проводился в Лондоне, секция о «роскоши как национальной идее России» смотрелась в его повестке дня вполне естественно — и богатство многими воспринималось как единственное, к чему россиянину стоит стремиться.
Вероятнее всего, первым российским миллиардером стал Михаил Ходорковский — еще в конце 1990-х на волне роста капитализации отечественных компаний накануне финансового кризиса 1998 года. Не исключено, что в то время он уже был не единственным членом клуба миллиардеров, но подробные и признанные рейтинги, включавшие в себя россиян, появились уже в начале 2000-х. С тех пор списки Forbes вызывали в стране больший ажиотаж, чем публикация данных о росте ВВП или реальным доходам населения, а каждый новый успех миллиардера оценивался как победа — сторонниками либеральных взглядов и как катастрофа — теми, кто все печалился о попранной социальной справедливости.
Отношение к богатейшим россиянам никогда не было нейтральным — говорилось, что все они заработали деньги на неправедной приватизации или шли к вершинам через преступления и мошенничества — но элемент восхищения недосягаемым присутствовал изначально, а обогащение состоятельных граждан пусть с оговорками, но воспринималось как триумф всей страны. Во многом это относилось также к позициям российских компаний в списках крупнейших мировых корпораций: многие, вероятно, помнят, как Алексей Миллер в 2008 г. обещал превратить «Газпром» (тогда ненадолго обошедший по рыночной капитализации Microsoft) в компанию с капитализацией в 1 трлн долларов уже через 7-8 лет. Сегодня, для справки, капитализация «Газпрома» составляет менее 1% капитализации Microsoft.
Не так уж и много
Какой бы сомнительной со многих точек зрения ни была цель безудержного обогащения российских олигархов (а ныне — «влиятельных бизнесменов из России», как их именуют для включения в санкционные списки), успехи на этом пути в чем-то отражали положение страны в мировой «табели о рангах». В 2007 г., на пике «русского экономического чуда», Россия вполне вероятно на время выходила на вторую позицию после США, т. к. на конец года в Германии насчитывалось 55 миллиардеров, в России в некоторые моменты их число достигало 60, а Китай и Индия ещё оставались далеко позади. Однако с тех пор картина радикально изменилась — и даже тот факт, что число россиян в списке Forbes приближается к полутора сотням, мало о чем говорит. Если в 2007 г. в Top-100 глобального списка самых богатых предпринимателей и коронованных особ состояло 14 россиян, и первые из них занимали места в середине четвёртого десятка, то в 2025-м их осталось всего 6 — а что куда более важно, если без малого двадцать лет назад общее состояние этих четырнадцати превышало богатство лидера списка, Билла Гейтса, ровно в три раза, то сейчас шестерка в совокупности в те же три раза отстает от нынешнего лидера, Илона Маска.
В «командом зачете» Россия опустилась на пятую строчку по числу участников забега за США, Китаем, Индией и Германией — и это еще не «конец истории», если иметь в виду, что 10 сентября этого года Ларри Эллисон, 81-летний основатель и президент Oracle, за один биржевой день увеличил своё состояние на рекордные 101 млрд долларов, что существенно превышает совокупные активы Алексея Мордашова, Леонида Михельсона и Владимира Лисина, скопленные ими за все постсоветские десятилетия. Если нынешние тренды сохранятся, состояния всех полутора сотен самых богатых россиян станут меньше богатств одного лишь лидера мирового списка (кто бы им ни оказался) к концу 2026 г.
Откуда деньги и куда
Совершенно разнонаправленные тренды, проявляющиеся в последние годы в судьбах сверхбогатыхлюдей в России и остальном мире, указывают на расширяющиеся различия между нашей страной и более успешными в экономическом аспекте обществами.
Прежде всего следует отметить, что «новые русские», как их когда-то было принято называть, оказались на гребне волны во многом ситуативно и в чем-то напоминают взлет сверхбогатых выходцев из арабских нефтедобывающих стран, на время ставших главными business celebrities 1970-х и 1980-х годов. Подавляющее большинство российских миллиардеров создали состояния либо на использовании природных ресурсов страны, либо на близости к представителям государственной власти; не менее 2/3 из них так или иначе обязаны своим успехом перипетиям российской приватизации.
Но как и в случае других «сырьевых» или «бюрократических» миллиардеров из развивающихся стран, они не смогли стать успешными за пределами собственной страны — за теми редкими исключениями, когда обстоятельства вынуждали их её покинуть и начать развивать бизнес в сугубо западной среде. И тут можно вспомнить опыт Олега Тинькова и его проекта Plata, ныне достигшего капитализации в 1,5 млрд долларов; Аркадия Воложа с его Nebius, превысившего по рыночной оценке российский «Яндекс», основателем которого был Волож; и наконец, в ближайшем будущем имеющего шанс стать самым богатым выходем из России Николая Сторонского, владельца более чем ¼ капитала недавно оцененного в 75 млрд долларов финансового холдинга Revolut). Большинство этих по-настоящему новых русских уже вышли из российского гражданства или близки к этому, в то время как оставшиеся в России сегодня попали в довольно изощрённую западню.
Российские бизнесы самых крупных отечественных предпринимателей остались локализованными, на мой взгляд, как никакие иные. Даже многие китайские компании, принесшие своим основателям и владельцам вожделенный статус обладателей миллиардных состояний, ориентированы не только на глобальный спрос (масса российских компаний — крупнейшие экспортеры), но и на операционную деятельность на зарубежных рынках. Я не говорю о фирмах, которые, как AliExpress, стали клонами западных структур — но даже ByteDance с её социальной сетью TikTok демонстрирует, насколько огромные возможности открывает проникновение на новые рынки: компания сейчас оценивается почти в 340 млрд долларов, что равняется половине совокупной капитализации российского фондового рынка, и наверняка станет ещё дороже после того, как TikTok перейдёт под операционный контроль американских инвесторов, представленных в том числе самыми звездными именами.
Российские же крупные предприниматели предпочитали инвестировать в традиционные сектора (нефтянку или ритейл) и недвижимость — и потеряли значительную часть активов из-за ассоциированности с путинским режимом, что очень контрастирует с тем же китайским опытом (тут можно ещё раз напомнить, что Дональд Трамп предпочитает специально созваниваться с Си Цзиньпинем по вопросу о сделке вокруг TikTok, тогда как от российского капитала на Западе избавились легко и непринужденно.
Богатые, но не влиятельные
Локализация бизнеса предоставила российским предпринимателям определенные выгоды. Мы помним, что в то время как на Западе значительные активы были арестованы и заморожены, в России Владимир Путин, пожурив возвращавшихся на родину миллиардеров, обложил их компании лишь небольшим дополнительным налогом. о в то же вре-мя оставила их в заложниках у Кремля, который в последнее время становится все более радикальным в стремлении отнять собственность по чисто конъюнктурным или политическим причинам. Я не думаю, что будет преувеличением сказать, что вся история крупного российского бизнеса в последние тридцать лет является историей последовательной потери им своего политического влияния, которое было максимальным в первые годы рыночных реформ даже несмотря на то, что в то время бизнес не был так богат, как в более поздние периоды.
Я не могу ни подтвердить, ни опровергнуть мнения о том, что к началу 2020 годов многие из богатейших российских предпринимателей превратились лишь в номинальных держателей формально принадлежащих им активов, которыми давно распоряжаются совсем другие люди, более близкие к высшим руководителям страны — но уверен, что влияние крупного бизнеса на политическое руководство России сегодня близко к нулю. Своего рода зримое подтверждение этому можно получить, сравнив число представителей бизнеса на инаугурациях Владимира Путина 2024 г. и Дональда Трампа 2025-го — дополнительные комментарии тут излишни.
В заключение хочется добавить, что как минимум в одном крупнейшие российские предприниматели на удивление похожи на своих коллег за рубежом: они, как это ни странно, стареют. Если в 2025 г. средний возраст членов глобального списка Forbes составляет 67 лет, то российские миллиардеры эту черту пересекли ещё в 2023-м, и сейчас показатель приближается к 70 годам — в целом соответствуя и возрасту кремлевского руководства, что отвечает той поколенческой смене, которая произошла в 1990-е годы в стране. Однако такое сходство не ставит их в равное положение с коллегами — потому что вопрос о наследовании активов в ситуации, когда правовые порядки в России соблюдаются и уважаются менее, чем когда-либо со времен начала рыночных реформ, выглядит одной большой загадкой. Даже китайские миллиардеры могут быть чуть более спокойны, так как являются одними из самых молодых в мире, со средним возрастом немногим больше 60 лет, а их состояния зачастую структурированы через гонконгские компании, а этот город сейчас официально является вторым в мире по числу живущих в нем миллиардеров после Нью-Йорка. Как будет выглядеть российский список Forbes через десять или пятнадцать лет, предсказать сегодня попросту невозможно.
***
Взлет российского крупного бизнеса, на время приблизившегося к самым высоким эшелонам мировой предпринимательской элиты, был, судя по всему, во многом случайным — учитывая и источники богатства, и способности в глобальную эпоху выйти за пределы собственной страны. Пройдёт ещё немного лет, последние русские исчезнут из первой сотни глобального рейтинга, и о погружающейся в автаркию стране будут лишь с грустью вспоминать те, кто когда-то был бенефициаром безудержной роскоши российских нуворишей.
