Идея «диктатура закона», разумеется, не была придумана путинской властью. Кремль всегда придерживался легистского подхода — под каждым запретом и под каждой репрессией должен быть закон. С трактовками, но закон.
Так всегда и было.
Но в последнее время в деле удушения цифровых свобод пошло что-то не так, и правоприменение стало все больше напоминать Беларусь, где закона нет, но и прав нет тоже — сайты и сервисы ограничиваются, а автозаки тихонько довозят людей до мест не столь отдаленных.
Сначала истории с шатдаунами, затем — с замедлением мессенджеров и сервисов, и в конце концов, белые списки: куда можно заходить. А в октябре мы увидели первый случай применения «канального права» — когда вместо нормативного акта Роскомнадзор размещает у себя императивное требование для всех владельцев каналов блогеров-темников немедленно добавить госбот в админы своего Telegram-канала.
С точки зрения права, все эти практики далеко выходили за рамками законности.
Единственной нормой, которая хоть как-то определяла полномочия Роскомнадзора использовать «технические средства противодействия угрозам» (ТСПУ), чтобы замедлять Youtube, душить голосовые вызовы в WhatsApp и Telegram, а также хардкорно блочить випиэны в стране, был малюсенький п. 13 постановления правительства от 12.02.2020 № 127 «Об утверждении Правил централизованного управления сетью связи общего пользования». Согласно этому пунктику, ограничению подлежит «угроза безопасности функционирования на территории РФ сети интернет». Среди мер по устранению контентной угрозы значились меры по «изменению маршрутов сообщений электросвязи» и «изменению конфигурации средств связи». Вот, собственно, Роскомнадзор их и менял, как ему вздумается, — по протоколам и маршрутам, который определял Центр мониторинга сетей связи по указанию цензора. Операторам связи и другим участникам рынка, которые порой старались придумывать креативные решения (будь то премиальное операторское ускорение YouTube или неблокируемые видеозвонки через альтернативный Telegram-клиент от создателей из команды VK), места в этой системе уготовлено не было, впрочем как и какого-либо механизма обжалования и защиты как своих прав, так и прав своих абонентов и клиентов.
И наконец после многих лет правовой неопределенности появляется на свет постановление правительства № 1667, которое хоронит немногочисленные и неактуальные нормы подзаконных актов, определяющие современную российскую онлайн-цензуру, и устанавливает совершенно новый фреймворк для блокировки через ТСПУ всего и вся.
Этот документ — о сверхполномочиях. Основные полномочия — централизованное управление и блокировка сервисов, средств обхода блокировок, мессенджеров — получает сам Роскомнадзор, которому велено самостоятельно выявлять все мыслимые "угрозы", вносить их в реестр угроз, строить модели реагирования и непосредственно угрозы устранять. А все регламенты реагирования в отношении каждой из угроз должны быть согласованы с Минцифрой и, конечно, с ФСБ.
Для участников рынка и операторов связи теперь создается арбитраж. Ну как арбитраж. Это государственная комиссия, состав и порядок деятельности которой должны будут отдельно определять Роскомнадзор и Минцифры с решающим голосом ФСБ. Если из-за централизованного управления, которое теперь никогда не прекратится, операторы связи и их сети будут сильно страдать, им дается право пожаловаться в экспертную комиссию. Документ даже оставляет оператором связи право не направлять трафик через ТСПУ в некоторых критических случаях, в том числе выявления информации, которая блокируется, хоть и не должна.
Однако чтобы оставшееся право реализовать, необходимо вначале разместить информацию о страданиях в личном кабинете Роскомнадзора, дождаться подтверждения и получить все необходимые инструкции. Если любые инструкции о работе ТСПУ не получены, потому что нет доступа в личный кабинет, – не беда. Постановление заботливо предусматривает, что инструкции считаются доставленными при доведении их до операторов любым доступным способом.
Документ не вводит ничего принципиально нового в существующую практику. Скорее пытается залатать огромные правовые дыры, которые образовались за эти годы.
Одновременно документ создает фундамент для любого технологического произвола и полного окукливания российского сегмента интернета, а Роскомнадзор получает статус суперрегулятора российского интернета.
Конечно, последует еще и целый ряд подзаконных актов, но все они будут недостижимо далеки от прав человека, места которым, как и любым правовым гарантиям в новой цифровой доктрине России, не нашлось и не могло найтись. Есть только право не безопасность, и как мы видим, государство готово на все, и даже больше, чтобы эту стерильную для самого себя же безопасность обеспечить любой ценой.
