Как произошел взлет и падение, пожалуй, самого успешного политического проекта в Германии за последние несколько лет? Что помешало Вагенкнехт пройти в Бундестаг? Каковы перспективы ССВ в ближайшее время?
Взлет
Сара Вагенкнехт уже давно стала одним из самых неоднозначных германских политиков. Для одних избирателей она «икона», непоколебимая сторонница своих убеждений, для других — левая популистка и неисправимая «путинистка», не останавливающаяся и перед заигрыванием с ультраправым электоратом. Но факт остается фактом: при разговоре о современной Германии трудно пройти мимо Вагенкнехт, о политическом пути которой уже выпущено не менее десятка книг, а ее «феномену» посвящены целые документальные фильмы.
Вагенкнехт не впервой совершать, казалось бы, непопулярные и нелогичные действия, которые в конце концов оказываются ей на руку. Она вступила в СЕПГ в 1989 году, в последний год существования ГДР, когда другие, наоборот, покидали ряды правящей партии, стремительно терявшей былое влияние. В 1990-2000-х годах, став в объединенной Германии одним из лидеров посткоммунистической Партии демократического социализма (ПДС), а затем Левых, Вагенкнехт примкнула не к реформистскому крылу, которое постепенно брало верх в партии, а к ортодоксальной «Коммунистической платформе».
В период миграционного кризиса 2014–2015 годов Вагенкнехт впервые нарушила один из главных постулатов левого движения – позитивное отношение к миграции, исходя из соображений интернационализма и гуманизма. Она открыто заявила об «ограниченности германских ресурсов» для приема беженцев, «границах в обществе» и «правах принимающей стороны» (имелось в виду требование к «гостям» соблюдать установленные правила), повторяя практически дословно типичные для ультраправых речевые обороты. И все это не помешало Вагенкнехт получить мандаты Европарламента и Бундестага, сесть в кресло сопредседателя парламентской фракции Левых и заместителя главы партии и лидировать в рейтингах политиков на левом фланге.
Политическое чутье и прагматизм до недавнего времени не оставляли Вагенкнехт. О собственном проекте она стала задумываться еще в тот период, когда Левые считались успешными. Партия стабильно набирала на выборах 9–10%, забирая часть электората у социал-демократов и Зеленых, разочарованного их «либеральным креном», имела солидное представительство в Бундестаге и входила в правящие коалиции в нескольких федеральных землях. Уже в 2018 году Вагенкнехт дала старт первой самостоятельной инициативе, платформе «Вставайте!». В перспективе планировалась зонтичная организация с последующим переформатированием в политическую партию, наподобие «Непокоренной Франции» Жан-Люка Меланшона. Но выстрел оказался холостым. «Вставайте!» не приобрела желаемую популярность, и Вагенкнехт немедленно покинула проект, к большому удивлению ее сторонников.
Вторая попытка стала успешной. Вначале, в 2021 году, Вагенкнехт выпустила книгу «Самодовольные», в которой крайне жестко раскритиковала и даже высмеяла коллег по партии. После таких публикаций, как правило, политику в партии оставаться недолго. Но влияние Вагенкнехт было настолько велико, что «организационных выводов» не последовало. В том же году Левые проиграли выборы в Бундестаг, не набрав и пяти процентов, и смогли пройти в парламент лишь благодаря предусмотренному законом исключению (победа в трех одномандатных округах). Расстаться с харизматичным политиком руководство партии себе позволить не могло. Вагенкнехт сделала это сама. Завоевав дополнительные симпатии у ультралевых благодаря антивоенным митингам, в 2023 году она официально покинула ряды Левых и через считанные месяцы объявила о создании новой партии, Союза своего имени. За ней последовало немало видных партийцев.
Сочетание крайне левых лозунгов, популистской абстракции и фундаменталистского пацифизма с ультраправыми нападками на мигрантов и безработных принесло электоральные плоды. В 2024 году ССВ провел шестерых своих представителей в Европарламент, а на земельных выборах завоевал мандаты в ландтагах, показав двухзначные результаты в трех восточногерманских регионах и заняв третье место в некоторых округах. Более того, из-за успеха ультраправой «Альтернативы для Германии» (АдГ) соратники Вагенкнехт стали в Бранденбурге и Тюрингии фактически единственными потенциальными коалиционными партнерами для демократических партий. Иной формат правительства был уже невозможен, если исключить участие АдГ.
Так ССВ через неполный год после своего создания стал правящей партией в двух федеральных землях страны.
Пророссийский курс
Трудно с уверенностью сказать, являются ли открытые симпатии Вагенкнехт к России ее искренним убеждением или элементом политического прагматизма, ведь прокремлевские нарративы находят понимание в равной степени и в ультралевых, и в ультраправых кругах ФРГ. Однако Вагенкнехт, пожалуй, стала наиболее последовательным пророссийским политиком в стране, опережая в этом даже представителей АдГ.
Еще находясь в рядах Левых, политик в той или иной форме соглашалась с аннексией Крыма Россией, находя для этого «обоснования» и поддерживая тех, кто предлагал принять потерю украинской юрисдикции над полуостровом как геополитическую реальность и отказаться от санкций против Москвы. В феврале 2022 года, за четыре дня до начала широкомасштабного нападения России на Украину и за сутки до «признания» Москвой «независимости» «ЛНДР», Вагенкнехт заявила в одном из наиболее авторитетных ток-шоу Германии:
Мы можем быть очень рады тому, что Путин не тот, кем его представляют, не сумасшедший русский националист, опьяненный идеей изменять границы.
Свою веру в Путина она не утратила и позднее, по крайней мере на словах, последовательно выступая против антироссийских санкций. По мнению Вагенкнехт, санкции лишили Германию дешевых энергоносителей из РФ. Ее экономический рецепт прост: руководствоваться принципом, «кто предлагает дешевле», а не «идеологией и двойной моралью».
В отношении Украины и нынешней войны Вагенкнехт демонстрирует вполне понятную позицию. Не ставя под сомнение украинскую государственность напрямую, она ясно заявляет, что поставки вооружений Киеву лишь «задерживают неизбежное» — победу России. Само предоставление западного оружия Украине, по ее мнению, «цинично» и «невыразимо бессмысленно».
И в этом она попадает в нерв своих сторонников, как правило, тех, кто хочет спрятаться от реальности, выступает против трат бюджетных средств на помощь «далекой и непонятной Украине», а то и вовсе открыто поддерживает Россию, считая Кремль «борцом против американского империализма». Воспринимая Восточную Европу если не как «задний двор» России, то уж точно как некий «предмет для переговоров» между сильными мира сего, объект, а не субъект политики, Вагенкнехт снова и снова возлагает часть вины за начало войны на Украину, которая «позволила сделать себя форпостом США против России».
Одновременно Вагенкнехт, будучи профессиональным политиком, грамотно расставляет акценты. Она отправляет сигналы и тем избирателям, которые не разделяют ее русофилию, стараясь объяснить, что ей тоже жалко украинский народ, но дальнейшее сопротивление принесет ему лишь дополнительные страдания. Тезис «сдаться на милость победителя», сохранить человеческие жизни и инфраструктуру в обмен на «отказ от каких-то территорий, где все равно живут говорящие на русском языке», остается довольно популярным в некоторых кругах Германии. Для этой части электората Вагенкнехт готова заявить, что она вовсе не поддерживает Россию, а лишь хочет мира и критикует роль ФРГ, этому миру якобы препятствующей. Она может пойти даже на шаг дальше, косвенно назвав Путина «преступником», правда, во фразе о «любом политике, начинающем войну».
Российские государственные и провластные СМИ отвечают Вагенкнехт взаимностью. В прессе, интернете и на телевидении щедро цитируются ее слова с «пониманием всей сложности ситуации», в которой якобы оказалась Россия в связи с расширением НАТО, западной политики санкций и изоляции Москвы. Наряду с депутатами от АдГ, она едва ли не самый цитируемый немецкий спикер на тему окончания боевых действий в Украине, поставок вооружений Киеву, да и, в целом, ситуации в Германии вроде «развала социального государства» и «засилия мигрантов». «Дружба» не ограничивается лишь взаимной симпатией. Журналистские расследования 2024–2025 годов демонстрируют, насколько серьезную ставку делает Кремль на ССВ в деле дестабилизации проукраинского курса Германии.
Падение
Еще в период стремительного взлета ССВ и его успехов на четырех выборах-2024 некоторые социологи предлагали не делать скоропалительных оценок: электорат партии еще не сформировался и ставка Вагенкнехт (получить голоса от разочарованных избирателей Левых и АдГ) может и не сыграть в среднесрочной перспективе. Серьезным сигналом для Вагенкнехт должен был стать и анализ результатов земельных выборов в восточной Германии, где высокие показатели были достигнуты практически лишь благодаря бывшим сторонникам Левых и определенному проценту ранее не голосовавших избирателей. Это слишком малый и нестабильный электоральный резервуар. Главное, что могло бы помочь ССВ стать серьезным игроком на германском политическом пространстве, поддержка части избирателей «Альтернативы», так и осталось несбывшейся мечтой. Отток голосов от АдГ в пользу Вагенкнехт оказался минимальным.
Уже в конце столь удачного для партии 2024 года ее рейтинг стремительно опустился. А текущий год и вовсе стал для ССВ катастрофой. В феврале партия на смогла пройти в Бундестаг, правда, ей не хватило всего 13 000 голосов. В марте ССВ набрал на земельных выборах в Гамбурге всего 1,8%, почти в два раза меньше, чем, например, «Вольт», считающийся мелкой политической силой, ориентированной на молодежь. В сентябре партия проиграла важные муниципальные выборы в крупнейшей федеральной земле, Северном Рейне-Вестфалии. Ее результат составил 1,1%, в пять раз меньше, чем у Левых, и это с учетом активного личного участия Вагенкнехт в кампании. Даже в собственных электоральных бастионах на востоке страны ССВ ждал неприятный сюрприз. Падение рейтинга соратников Вагенкнехт в Бранденбурге, Саксонии и других землях бывшей ГДР составило от 3 до 7 процентных пунктов, что могло бы помешать даже преодолению проходного барьера в ландтаги, если выборы состоялись бы сейчас. В общефедеральных опросах партия теперь набирает всего 3–4%.
Эксперты считают провал ССВ результатом системных ошибок лично Вагенкнехт. Создав совершенно нетипичный для Германии персоналистский проект, она сосредоточила в своих руках все руководство партией и не допускала не только «инакомыслия», но и сколь-либо значимых внутрипартийных дискуссий. И попала в ловушку: «покорные» однопартийцы не обладали достаточной степенью харизмы и популярности у избирателей, а более яркие политики неизбежно конфликтовали с единоличным лидером.
Примером такого противостояния стал конфликт между Вагенкнехт и Катей Вольф, известным тюрингским политиком. Вольф, ранее многолетний депутат ландтага, на тот момент бургомистр Айзенаха и популярный антифашистский активист, также покинула ряды Левых и примкнула к ССВ. Создав с нуля тюрингскую ячейку партии, она стала проводить независимый курс. Ради коалиции с консерваторами и социал-демократами Вольф отказалась поддержать антизападный догматизм и пророссийскую позицию своего лидера. В ответ Вагенкнехт попыталась наложить вето на вхождение ССВ в правительство и сместить Вольф со всех постов, но это не удалось: тюрингское партийное отделение выразило доверие своему председателю, Вольф подписала взвешенную версию коалиционного договора, став министром финансов и вице-премьером Тюрингии. И теперь тюрингский ССВ фактически стал самостоятельной региональной политической силой, неподконтрольной Вагенкнехт. И таких конфликтов у Вагенкнехт случилось немало.
Также негативную для ССВ роль сыграло отсутствие четкого позиционирования по ключевых внутриполитическим вопросам. «Даже» у популистов должен быть понятный политический профиль. В начальный период, на волне успеха, больших ожиданий и с помощью ораторского искусства своего председателя партии удавалось набирать 11–15% голосов с программой на 4–5 страниц, состоявшей из одних лозунгов. Но долго так продолжаться не могло.
Серьезный электоральный урон нанесла Вагенкнехт ее бывшая «политическая родина», Левые. Партии удалось оправиться от череды неудач и добиться консолидации электората на основе современной левой повестки. К примеру, Левые осуждают радикализм и ортодоксальный марксизм, готовы сотрудничать по демократической модели, а не противостоять ей, не используют ультраправую риторику. Во внешней политике новое руководство партии однозначно осуждает российскую агрессию против Украины, поддерживает санкции против Москвы и оказание Киеву любой помощи, кроме военной.
Забвение или мелкая партия?
В первый раз политическое чутье подвело Вагенкнехт. Столь многообещающий проект не смог выдержать испытание временем, причем это время ограничилось всего одним годом. Вагенкнехт переоценила свою харизму и возможности откровенно популистской политической силы, без внятной программы и с лозунгами одновременно левого, консервативного и крайне правого толка, длительно влиять на умы и сердца избирателей.
Она слишком рано «похоронила» Левых, посчитав, что партия, проигравшая несколько кампаний и обескровленная потерей многих известных политиков, уже не сможет выбраться из кризиса. Лидер ССВ не смогла верно оценить готовность ключевых фигур своей новой партии безропотно и без собственных амбиций следовать в фарватере курса, установленного только одним человеком. В результате у ССВ получалось либо потерять шанс на участие в коалиции, если местная партячейка делало то, что соответствовало личным представлениям Вагенкнехт (Саксония), либо получить министерские посты, но ценой разрыва с лидером и переформатирования местного филиала партии в «умеренные» Левые 2.0 (Тюрингия).
У ССВ не получилось завоевать и сколь-либо значимое количество избирателей АдГ. Для правых радикалов Вагенкнехт, пусть и произносившая близкие им слова, оставалось «чужой», представителем ненавистного собирательного образа «левых», за которых нельзя голосовать ни при каких условиях.
Уже после февральских выборов в Бундестаг обозреватели написали о «закате звезды» Сары Вагенкнехт. Германская политическая модель все же показала свою устойчивость и эффективность в сопротивлении «инородному телу» в виде партии вождистского типа. В ФРГ политика — это командная игра.
Проблемы ССВ включают и простые организационные вопросы. У партии не только низкое влияние, но и малое количество членов. Партбилетом ССВ обладают всего 5 тыс. человек. Для сравнения: почти столько же членов у Пиратской партии, протестного движения за свободный интернет, чьи успехи на региональном уровне давно в прошлом, а нынешний рейтинг редко достигает 0,5%.
Но таков был сознательный выбор Вагенкнехт. Изначально лидер ССВ предпочла формат элитарного клуба, поддержать который своими голосами могут миллионы, но стать участниками — только единицы. Результатом этой стратегии стал вынужденный отказ от проведения крупных кампаний. На это просто не хватало людей. В ходе предвыборной гонки в Бундестаг для Вагенкнехт было организовано лишь 9 публичных выступлений, в то время как у Фридриха Мерца их было 80. Даже «звездам» калибра Вагенкнехт нужно обращаться к избирателям напрямую, на открытых мероприятиях.
А другие политики ССВ, начиная со второго номера в списке, и вовсе обладали нулевой узнаваемостью. Такие же сложности проявились и в региональных кампаниях в Гамбурге и Северном Рейне-Вестфалии. Для политического выживания, хотя бы в роли небольшой партии, ССВ нужно открыться большему количеству сторонников, а это практически неизбежно означает отказ от авторитарного стиля руководства.
Вагенкнехт в третий раз (после ухода из Левых и «Вставайте!») покинула «тонущий корабль». По-видимому, ей стало ясно, что германская политическая культура уверенно отринула вождистский проект.
Примеры в недавнем прошлом ФРГ уже были. В начале 2000-х годов в Гамбурге возникла популистская «Партия правового наступления» или «Партия Шилля», олицетворением которой и фактически ее единственным известным политиком стал юрист Рональд Шилль, сторонник «сильной руки» и «наведения порядка» в городе. Новая политическая сила набрала на ближайших выборах почти 20% процентов голосов и вошла в коалицию с консерваторами и либералами. Шилль стал вице-мэром и даже пытался открыть партийные филиалы по всей стране. Однако авторитарный стиль руководства сыграл свою роль. Шилль настроил против себя собственных соратников и после внутрипартийного переворота утратил власть. На следующих выборах партия набрала лишь три процента и вскоре самораспустилась.
Судя по всему, Вагенкнехт не пожелала ждать такого печального конца и предпочла сохранить «личный бренд».
Однако партия сохраняет некоторые шансы хотя бы на мелкий статус в немецкой политике. Вагенкнехт не покидает ССВ, а планирует создать и возглавить внутрипартийную Комиссию базовых ценностей, что поможет ей влиять на процессы в партии в виде «серого кардинала». На пост нового председателя предложен Фабио де Мази, ранее довольно известный депутат Бундестага от Левых, ныне внефракционный член Европарламента от ССВ. Профессиональный экономист, он специализируется на проблемах рынка труда и борьбе с отмыванием финансовых средств. Будучи заметно менее радикальным, чем Вагенкнехт, де Мази может стать объединительной фигурой, которая избавит партию от вождизма, привлечет к процессу принятия решений своих же однопартийцев и разработает мало-мальски понятную программу. На левом фланге еще есть «место» и сохраняется возможность периодически теснить конкурентов в лице Левых.
Но о рекордных результатах ССВ необходимо забыть.
