Владимир Путин злой и плохой человек. Но откуда мы это знаем?
Нравственное осуждение российского президента вытекает из развязанной им войны против Украины. Массовые убийства мирных жителей, похищения детей и изнасилования женщин, ракетные удары по электростанциям, больницам, школам и другим объектам, нужные только для усугубления страданий невинных людей, — эти и другие военные преступления — огромная часть ведения войны Россией, и она не может совершаться без одобрения Путина, если даже не по его приказу. Любой честный наблюдатель должен сделать вывод, что Путин, попросту говоря, чудовище.
Аналогичные суждения могут быть вынесены и в отношении других диктаторов, которые присоединяются к Путину в компании тиранов, которых Соединенные Штаты должны рассматривать как свои самые большие внешние угрозы в 2023 году: президента Китая Си Цзиньпина, верховного лидера Ирана аятоллы Али Хаменеи и северокорейского диктатора Ким Чен Ына.
Но опять же: во все более секулярную эпоху где мы можем взять общие моральные ценности, чтобы произвести оценочное суждение о «зле»? Все больше и больше американцев находят призывы к иудео-христианскому учению неубедительными.
Еще 40 лет назад большинство американцев, вероятно, имели некоторое представление о Балтиморском катехизисе, Вестминстерском исповедании или одном из многих других вероучений, которые сформировали моральные суждения католиков и протестантов. Но христианская доктрина больше не проникает в такую большую часть страны. Число американцев, слушающих еженедельную проповедь, стремительно падает. Только 31% американцев ходят в церковь, синагогу или мечеть каждую неделю или почти каждую неделю, сообщил Институт Гэллапа в этом месяце; тот же опрос показал, что 58 процентов редко или никогда не ходят в церковь.
Если не религиозность, то что будет производить общую мораль, исходя из которой мы можем судить о добре и зле? Поскольку социальные сети и стриминги продолжают делить нас на выбранные нами самими ниши, даже такая вездесущая серия текстов, как история Гарри Поттера, дойдет лишь до меньшинства из нас.
Свою последнюю книгу «Лидерство» пожилой мудрец Генри Киссинджер заканчивает глубоко пессимистичной оценкой «эпохи образов», в которой мы живем. «Внимательное чтение сложной книги и критический подход к ней, — пишет Киссинджер, — стало таким же контркультурным действием, как заучивание наизусть эпической поэмы в раннюю печатную эпоху». Мы, заключает Киссинджер, отказались от сложного мышления в обмен на обучение с помощью вездесущих «образов». Но могут ли одни только образы руководить нашими моральными суждениями?
Среди сложных книг, которые мы должны прочесть, есть одна, опубликованная около 30 лет назад, — попытка великого американского общественного интеллектуала установить с помощью разума и науки, обладают ли люди врожденным «моральным чувством», которое не зависит от религиозных притязаний. Кристофер Леманн-Хаупт, тогдашний старший обозреватель книг в New York Times, назвал эту книгу «Моральное чувство» Джеймса К. Уилсона «провокационной медитацией». Книга Уилсона теперь почти полностью забыта. Этот корабль обыденных представлений о добре и зле отплыл — и, возможно, затонул.
Что осталось? Netflix, HBO, Hulu или Prime Video? Можем ли мы спасти общую мораль из смеси сообщений, формирующих современную культуру: Twitter и TikTok; «Во все тяжкие», «Игра престолов» и «Йеллоустоун»; Вселенная Marvel и галактики «Звездных войн»? Возможно, мы вернемся к древнему образу жизни с эпосами и сагами: «Властелином колец», «Хрониками Нарнии» и их языческими родственниками вроде «Колеса времени», «Малазанской книги павших» или «Перси Джексон и олимпийцы». Общая моральная ДНК культуры должна откуда-то исходить.
Слова остаются с нами: «правильно и неправильно». Но они теряют значение, которое мы можем разделить друг с другом. Что останется еще через 30 лет такого, что позволит американцам называть монстров своими именами?
Материал впервые был опубликован в The Washington Post.
