Когда мировые лидеры в последний раз собирались на Мюнхенской конференции по безопасности — ежегодной глобальной беседе специалистов по национальной безопасности — все говорили о том, вот-вот война вернется в Европу. Это было за несколько дней до начала войны.
Большинство по-прежнему считало массовое наращивание российской военной мощи вдоль границ Украины не более чем блефом. А те, кто был убежден, что Россия вот-вот нападет на своего соседа, считали, что Запад мало что может сделать, чтобы предотвратить быстрое поражение Киева — некоторые даже призывали президента Украины Владимира Зеленского бежать до того, как российские войска прибудут к президентскому дворцу. «Мне нужны боеприпасы, — заявил он. — А не такси».
Год спустя западные лидеры, собравшиеся на этой неделе в Мюнхене, настроены иначе. Киев не только сопротивляется, но и берет верх в войне. Запад более сплочен, чем когда-либо после окончания холодной войны, и стремится к победе над Россией сильнее, чем когда-либо с начала войны.
Победа Украины все еще не гарантирована, но решение России начать войну рассматривается как стратегическое фиаско исторического масштаба, и никто не предвидел такого исхода еще год назад.
Геополитические последствия войны для России будут страшнее самой войны.
Всего за несколько недель до мюнхенской встречи 2022 года лидеры Китая и России подписали пространный документ, в котором излагается грандиозный план партнерства «без ограничений». Убежденные, что Восток на подъеме, а Запад в упадке, два лидера были полны решимости перехватить бразды правления миром у колеблющихся Соединенных Штатов.
Эта вера в себя появилась не просто так. Запад был разделен в предыдущие полвека — не в последнюю очередь потому, что его бывший лидер, тогдашний президент США Дональд Трамп, похоже, отказался от давней приверженности Америки прочным альянсам, открытым рынкам и защите свободы во всем мире в пользу политики «Америка прежде всего».
И хотя его преемник, президент США Джо Байден, заявил, что «Америка вернулась» в мир, его провальный односторонний уход из Афганистана заставил даже самых старых друзей страны беспокоиться о ее силе и стойкости.
Итак, Путин начал захватническую войну, убежденный в том, что Украина неспособна и не желает сопротивляться России, а Запад слишком слаб, чтобы отреагировать чем-то, кроме заламывания рук. Кроме того, Пекин прикроет его спину.
Но как же он ошибался. Украинцы объединились, чтобы защитить свою страну, а хваленая российская армия оказалась катастрофически неподготовленной к настоящей битве. По некоторым оценкам, с тех пор было убито или ранено более 200 000 россиян; половина танков и бронетехники страны уничтожена или захвачена; российские ВВС еще не установили контроль над небом; запасы высокоточных ракет, бомб и боеприпасов быстро истощаются. В наступающем году российским военным будет трудно сохранить достигнутые успехи, не говоря уже о том, чтобы добиться большего.
Путин рассматривал свою военную авантюру как способ не только контролировать будущее Украины, но и расколоть Запад. Вместо этого, потрясенные возвращением на континент полномасштабной войны, страны Запада действовали в унисон, отрезав Россию от мировой экономики, быстро отвыкнув от российской энергетики, вооружая и обучая украинскую армию. Они стали укреплять собственную оборону, Финляндия и Швеция даже отказались от многовекового нейтралитета и подали заявку на вступление в НАТО, в то время как Европейский союз обязался ускорить подачу заявки Украины на вступление. Короче говоря, Запад стал сильнее в ответ на агрессию Путина.
Если Путин рассчитывал на поддержку Китая, он был разочарован. Очевидно, Си Цзиньпин оказался застигнут врасплох масштабами военных амбиций России. Пекин воздержался при большинстве голосований в ООН, касающихся Украины, и, в частности, отказался предоставить какую-либо существенную материальную поддержку Путину.
Все это ведет к стратегическому провалу России. Но последствия путинской войны выходят за рамки страны. С самого начала войны баланс сил между ранее приходящим в упадок Западом и якобы поднимающимся Востоком решительно сместился в пользу первого.
И это также имеет глубокие последствия для относительного равновесия между геополитикой и геоэкономикой. Если эпоха после холодной войны характеризовалась быстрой глобализацией, в которой приоритет отдавался экономике — росту рынков за счет расширения торговли, созданию своевременных цепочек поставок и поиску самых дешевых источников производства — сегодня это уже не так.
Будь то уход от российской энергетики, отключение китайских фирм от передовых компьютерных технологий, — политические соображения сейчас все чаще влияют на экономические решения, и ключи к поддержанию этих тенденций лежат в сохранении единства Запада.
Запад должен оставаться твердым в своем стремлении помочь Украине победить Россию. Но в более долгосрочной перспективе жизненно важно, чтобы все западные страны сотрудничали и признавали примат геополитики над геоэкономикой, чтобы выиграть конкуренцию с Китаем. Удастся ли Западу добиться успеха в этих усилиях, — этот вопрос станет самой важной темой в Мюнхене в следующем году.
Материал опубликован в издании Politico.
