В переполненном киевском ресторане начинают вибрировать телефоны. Это воздушная тревога. Жителей призывают укрыться в бомбоубежищах. Но никто не двигается — кроме официанта, который неторопливо подходит, чтобы спросить, не хочет ли кто-нибудь десерт. Этот инцидент на прошлой неделе запечатлел странную смесь нормальности и ненормальности военного времени в столице Украины.
Прошел год с тех пор, как русская армия была изгнана из пригородов Киева. Хотя ракеты и беспилотники по-прежнему иногда попадают в столицу, как это было на прошлой неделе, попытки России вывести из строя киевскую инфраструктуру не увенчались успехом. Свет горит. Трамваи ходят. Кафе переполнены посетителями.
Все выглядит нормально — если не считать того, что это не так. В сотнях миль к востоку бушует жестокая война. Киевский вокзал забит людьми в военной форме, направляющимися на фронт. Количество украинских военнослужащих, погибших в боях, остается в строжайшем секрете, но, по неофициальным оценкам, более 100 000 военнослужащих были убиты или ранены.
Многие тысячи мирных жителей также погибли в результате российских атак на Мариуполь, Бахмут и другие города. Поскольку воздушное пространство закрыто, а черноморские порты в значительной степени заблокированы, контакты Украины с внешним миром ограничены.
У многих украинцев война сейчас вызывает сбивающую с толку смесь эмоций: с одной стороны, это травма и истощение, но также гордость и надежда.
Физический, экономический и социальный ущерб Украине огромен и продолжает расти. Мало кто сомневается, что до окончания этой войны погибнут еще многие тысячи. Но также есть ощущение, что Украина, наконец, освобождается от трагического прошлого и что будущее мирной и процветающей европейской страны уже близко.
Мир, если и когда он наступит, даст шанс восстановить физическую инфраструктуру страны.
Часть социального ущерба, нанесенного войной, может оказаться непоправимой. Довоенное население Украины оценивается Глебом Вышлинским из киевского Центра экономической стратегии в 37 миллионов человек. Около 5-6 миллионов украинцев, почти все женщины и дети, стали беженцами за границей. Из-за того, что мужчинам призывного возраста запрещено покидать страну, семьи распались. Чем дольше будет продолжаться война, тем больше вероятность того, что многие беженцы укоренятся за границей и никогда больше не вернутся.
Поскольку и Украине, и России угрожает демографический спад, российская политика похищения украинских детей имеет дополнительную остроту. Это преступление побудило Международный уголовный суд предъявить обвинения президенту Владимиру Путину. Он олицетворяет беззаконие и жестокость России — главную причину, по которой так много украинцев полны решимости вырваться из тисков Москвы. Безопасная гавань, к которой стремится Украина, — это ЕС. В то время как российский империализм построен на насилии и культурном подавлении, ЕС представляет собой другую империю — ту, на вступление в которую нужно подать заявку и которая основана на законе и добровольном объединении наций. В отличие от путинской России, с ее жестокой решимостью втянуть Украину обратно в свою орбиту, ЕС долгое время колебался по поводу принятия страны, опасаясь брать на себя связанные с этим экономические и геополитические риски.
Но война окончательно заставила Брюссель действовать. Ольга Стефанишина, 37-летняя вице-премьер-министр Украины, отвечающая за европейскую интеграцию, говорит, что решение ЕС предоставить Украине официальный статус кандидата всего через несколько месяцев после того, как Россия начала свое полномасштабное вторжение, стало переломным моментом. «Это дало войскам на фронте — и людям в бомбоубежищах — вдохновение и надежду на будущее».
Украина надеется начать трудный процесс переговоров о вступлении в ЕС в конце этого года. Но событием, на котором сосредоточено все внимание, стало военное контрнаступление, направленное на вытеснение путинских войск с оккупированных ими 17 % территории страны.
Некоторые украинские официальные лица открыто заявляют, что ближайшие месяцы будут решающими в войне. Другие отвергают такие разговоры. Они опасаются, что, если контрнаступление застопорится, международные сторонники Украины захотят мирного урегулирования, — и российская угроза никуда не денется.
Во многих разговорах в Киеве слышен страх, что поддержка Запада может быть непостоянной. Но какой бы ни была нынешняя дипломатическая ситуация, более широкая картина состоит в том, что Украина теперь добилась международного статуса, который вряд ли когда-нибудь исчезнет.
Пока не разразилась эта война, к Украине часто относились на Западе снисходительно, как к коррумпированному «постсоветскому» захолустью. Те дни ушли навсегда, сметенные восхищением мужеством Украины в борьбе за свою независимость.
Новое поколение лидеров во главе с президентом Владимиром Зеленским продемонстрировало блестящую эффективность в отстаивании интересов своей страны. Находясь внутри министерства, окруженного мешками с песком и постами охраны, Дмитрий Кулеба, министр иностранных дел Украины, убедительно доказывает, что его страна уже добилась места в истории. «Украина и украинская идентичность долго были под сукном. Эта война помогла нам стать видимыми, и мы больше никогда не исчезнем. . . Прискорбно, что это потребовало жертвы в виде тысяч жизней. Но так устроен мир».
Перевод публикации The Financial Times.
