Поддержите The Moscow Times

Подписывайтесь на «The Moscow Times. Мнения» в Telegram

Подписаться

Позиция автора может не совпадать с позицией редакции The Moscow Times.

Реплика на анализ ЦБ: стабильность заканчивается, пора готовиться к ускорению инфляции

Банк России выпустил аналитический материал с абсолютно корректным описанием нынешней ситуации с инфляцией, но с весьма своеобразным объяснением причин возможного ее ускорения и предположениями о том, как на это реагировать.
Эльвира Набиуллина намекает правительству: нужна более консервативная политика ЦБ РФ

ЦБ подчеркивает,  что продолжается экономический рост (правда, слабо отличимый от нуля), «рост потребительских цен в апреле–мае оставался умеренным», но вместе с тем вероятно «повышение инфляционного давления». Причину роста инфляционных рисков Банк России видит в отставании динамики производства от динамики спроса. Для предотвращения ускорения инфляции Банк России предполагает ужесточить денежно-кредитную политику.

Насколько такая мера сможет противодействовать росту инфляции?

Дело в бюджетных расходах

Дальнейшее ужесточение денежно-кредитной политики будет снижать кредитование, т. е. сокращать давление спроса со стороны населения.

Во-первых, спрос со стороны населения сократится прямо пропорционально недополученным вследствие ужесточения денежно-кредитной политики потребительских и ипотечных кредитов.

Во-вторых, ограничение спроса населения будет происходить опосредовано через бизнес, который сократит привлечение кредитов для расширения производства, и, следовательно, воздержится от увеличения объема выплачиваемых зарплат.

Но это ужесточение никак не воздействует на то увеличение платежеспособного спроса, которое происходит вследствие роста зарплат работников предприятий, выполняющих выросшие государственные заказы, и вследствие выплат по контрактам на прохождение военной службы. А именно эти факторы — основные, предопределяющие отрыв динамики спроса от динамики производства. Оба эти фактора предопределяются ростом бюджетных расходов на финансирование госзаказов и на выплаты по контрактам. Строго говоря, за них Банк России вообще не отвечает, это сфера компетенции Министерства финансов.

Весьма показательно, что кроме мер в своей зоне ответственности, Банк России в своем документе также намекает Министерству финансов на необходимость проводить более консервативную бюджетную политику: «Возврат бюджета к своим устойчивым среднесрочным параметрам, определяемым бюджетным правилом, позволил бы как минимум частично сдержать формирующийся „навес“ совокупного спроса».

Но эта рекомендация также относится к следствиям, которые невозможно поправить без устранения фундаментальной причины — роста бюджетных расходов на финансирование военных операций.

Основную часть разницы между той денежной массой, которая формирует спрос населения, и товарной массой, в отношении которой этот спрос предъявляется, мерами по ужесточению денежно-кредитной политики сократить не удастся. Вместе с тем будет наблюдаться побочный эффект от ужесточения денежно-кредитной политики — сокращение производственной активности частного сектора, что будет способствовать дальнейшему сокращению устойчивости российской экономики.

Инфляционные эксперименты на людях

Устойчивая разница между денежной и товарной массой является классической причиной инфляции — об этом можно прочитать в любом учебнике макроэкономики, но большинству россиян «за 50» памятны, как минимум, два практических эксперимента власти на эту тему.

Первый из них был поставлен в позднем СССР, когда зарплата росла, а производство товаров потребительской направленности начало снижаться. В условиях стабильных цен диспропорция между объемом денег в обращении и доступной товарной массой привела к тотальному дефициту, что стало одной из причин краха СССР.

Возникли параллельные рынки, на которых цены на потребительские товары оказались намного выше официальных, и поэтому даже в условиях официальной «стабильности цен» население сталкивалось с абсолютно реальной инфляцией. Кстати, как и сейчас, тогда важнейшую роль в создании дефицита и последующей раскрутке инфляции сыграло активное финансирование военных программ в судорожных попытках хотя бы «сыграть вничью» в гонке вооружений с Западом. Лоббисты интересов армии и оборонной промышленности сыграли в 1980-х годах свою важнейшую роль в гибели советской империи, способствуя закритическому увеличению разницы между имеющимися в обращении деньгами и товарами.

Второй эксперимент был поставлен в начале 1990-х годов уже отдельными ветвями российской власти. Если во многих других стран бывшего социалистического лагеря после взлета цен, отпущенных на свободу, инфляция пришла к более или менее умеренным уровням в 1993–1995 гг., в России инфляция впервые снизилась ниже 20% лишь в 1997 году, но в 1999 г. улетела к 72%.

С одной стороны, органы законодательной власти (сначала Верховный совет, а затем Государственная дума) под влиянием левых популистов постоянно принимали законы о бюджете с явно раздутыми бюджетными обязательствами.

С другой стороны, Банк России (особенно в периоды правления Виктора Геращенко) в целях обеспечения предприятий оборотными средствами всячески стремился увеличить денежную массу, игнорируя тот факт, что в рыночной экономике эмитированные деньги пойдут не на пополнение оборотных средств и расшивку неплатежей, а на покупку иностранной валюты и государственных облигаций. Результатом их активных усилий в своих направлениях и была многолетняя высокая инфляция.

Очевидно, что сегодня накапливаются все предпосылки для развертывания новой инфляционной волны, и ее фундаментальные причины лежат вне сферы денежно-кредитной политики.

Можно ли сдержать рост цен

То, что до сих пор финансовая система страны находится пока еще в стабильном состоянии, является заслугой ведомств, ответственных за состояние национальной финансовой системы — Банка России и Минфина. Но становится все более очевидно, что их возможности по поддержанию финансовой стабильности близки к исчерпанию. Российская экономика пришла в состояние, в котором постоянно присутствует риск сваливания в острый кризис, который может проявиться не только на товарном рынке в виде всплеска инфляции, но и на валютном рынке в виде резкого падения национальной валюты, а в перспективе — и на рынке государственного долга.

Наверное, теоретически пока еще существуют некоторые возможности сдерживать грозящий России очередной инфляционный «девятый вал». Так, например, часть не находящей товарного соответствия денежной массы может быть направлена на сбережение, и в этом случае теоретически рост денежной массы не будет находить отражения в росте потребительских цен. Именно такая ситуация наблюдалась в России в 2002–2004 годах: рост М2 ускорялся, а инфляция замедлялась, а причиной отрыва динамики инфляции от динамики М2 являлся рост частных инвестиций (в том числе граждан) в акции и облигации и вложений населения в банки.

Но в нынешней ситуации возможностей для повторения такой ситуации крайне мало. Безусловно, ставки процента будут расти, но в реальном выражении, по мере ускорения инфляции, реальная ставка депозитного процента будет все более отрицательной, что будет сокращать привлекательность банковских вкладов. В части инвестиций в ценные бумаги их привлекательность еще меньше, а многолетний приток средств населения в ценные бумаги весьма вероятно сменится оттоком.

Российские корпорации в последние годы крайне неохотно в своем большинстве шли на выплаты дивидендов, и настроение частных инвесторов, ориентирующихся при более или менее долгосрочных инвестициях в акции именно на дивидендную доходность, падает. Если после длительной истории постоянных выплат дивидендов корпорация перестает их платить, то в течение первых двух лет инвесторы надеются на их возобновление, но затем, после трех лет (и особенно четырех лет) подряд отсутствия дивидендов становится понятно, что это новая реальность. А раз так — любой честный инвестиционный менеджер будет рекомендовать продать такие акции. В ситуации снижения привлекательности акций и роста цен на потребительские товары, и особенно, при наступлении признаков начала товарного дефицита, абсолютно естественной реакцией населения будет перестать «играться с фантиками» и вложиться в что-то более физически осязаемое.

Другой вариант перенесения части избыточной денежной массы с потребительского рынка на иные цели — продолжение активного стимулирования развития ипотечных программ. Но этот вариант явно противоречит желанию Банка России, ужесточив денежно-кредитную политику, сократить выдачу кредитных ресурсов населению. И самое главное — дегенеративная трескотня о необходимости и дальше льготировать ипотеку для формирования межотраслевого импульса к росту производства не мешает трезвым людям ясно видеть опасность этого.

В докладе Банка России о финансовой стабильности приводится как минимум три факта, свидетельствующих о разбалансировке рынка жилой недвижимости, угрожающей не только финансовой, но и социальной стабильности (в скобках далее мы их прокомментируем, так как сам Банк России благоразумно воздержался от таких комментариев):

— разрыв цен между первичным и вторичным рынками недвижимости в России в 1-м квартале 2023 года достиг 40% (трудно предложить более явный признак «пузыря» на первичном рынке недвижимости; и очевидно, что жертвами этого «пузыря» станут граждане, которые вскоре поймут, что они купили жилье в полтора раза дороже);

— доля непроданного жилья в марте 2023 года достигла 71% относительно строящегося жилья    (это означает, что в самом ближайшем будущем строительные компании будут вынуждены резко сократить объем строительства, столь же резко сократив спрос на рабочую силу и на стройматериалы, т. е. предпоследний импульс для роста экономики угаснет);

— индекс доступности жилья (равен площади жилья, которую можно купить в ипотеку при платеже в размере половины средней заработной платы) снизился в 1-м квартале 2023 г. до 42 кв. м по сравнению с 45 кв. м в 1-м квартале 2021 г. (т.е. получается, что несмотря на бурный рост строительства жилья в последние годы его доступность для среднестатистического россиянина снизилась; попутно понимаем, что скупленное жилье, сопоставленное с закрытыми нынче декларациями чиновников, в которых иногда перечень квартир не умещается на одной странице, указывает на катастрофический рост неравенства в обществе).

***

Таким образом, сегодня в распоряжении финансовых регуляторов уже не осталось маневров, которые могли бы снизить диспропорцию между деньгами и товарами в российской экономике. Меры денежно-кредитной политики не могут пресечь действие фундаментального фактора, лежащего в основе роста данной диспропорции.

Решение лежит в сфере бюджетной политики: снизить бюджетные расходы. Но принять такое решение можно только при наличии политического решения о переходе от военных методов к дипломатическим.

читать еще

Подпишитесь на нашу рассылку