Увы, все произошло прямо наоборот. В первые дни войны патриарх Кирилл быстро взял на вооружение тот самый клоачный язык и сперва назвал российскую агрессию «метафизической борьбой», затем уточнил, что Россия ведет борьбу на стороне сил света против сил тьмы, а затем и вовсе призвал всех молиться не о мире, а о победе. Еще через некоторое время молитва за мир стала церковно-каноническим преступлением, за которое положено суровое наказание — для священника или диакона вплоть до извержения из сана.
Неудобные заповеди
Официальная церковь утонула в клоачном языке. Среди тех, кто особенно преуспел в его адаптации для проповеди, следует отметить популярного проповедника протоиерея Андрея Ткачева. Призывы вспомнить о шестой заповеди, дать нравственную оценку агрессии против единоверного народа, убийствам мирных жителей, уничтожению украинских городов и сел — все это остается далеко за рамками тех проповедей, которые дозволено произносить в российских храмах. Неудобные заповеди, неудобные евангельские притчи, неудобные слова Спасителя или напрочь забыты, или получили прямо противоположное толкование.
После слов, а чаще время и прямо рядом с ними всегда идут дела. По данным «военного» (!) отдела РПЦ на начало 2025 года 300 православных священников находятся на официальных должностях в российской армии, 2000 священников совершили в общей сложности 4500 поездок на оккупированные территории. Если верить официальным данным, то в РПЦ сейчас более 27000 священников. Да, на фронте побывало меньше 10% российского духовенства, но пропагандистский эффект их поездок безусловно и многократно усиливается государственной пропагандой.
Не угасают широкие репрессии против тех, кто выступает против войны. Антивоенные выступления носят преимущественно секулярный характер, но можно с уверенностью сказать, что многие вдохновляются евангельским идеалом.
В списках, которые ведут правозащитные организации, более 100 имен христиан, которые подверглись различным гонениям за свою миротворческую или антивоенную позицию. Значительное число составляют православные, но есть и баптисты, и пятидесятники. Есть гонимые иудеи и буддисты.
Самый чудовищный пример — судьба Дениса Поповича и Никиты Иванковича, выпускников Сретенской семинарии. С февраля они находятся в Лефортово, и ФСБ выдвинуло против них абсурдное обвинение в подготовке теракта против митрополита Тихона (Шевкунова). Признательные показания из молодых людей выбивали пытками — и выбили. Сейчас мы знаем об этом достоверно, так как с ними работают достойные адвокаты.
Но разве это изменит их участь в стране, где суды давно штампуют приговоры так, как им будет указано?
Православные священники в России оказались в особенно трагическом положении — между молотом государственных преследований и наковальней церковных судов. Московская патриархия не защищает своих священников и даже не отмалчивается. По указанию патриарха Кирилла она активно участвует в репрессиях. Начиная в 2023 года священника могут не только привлечь к административной или уголовной ответственности, но и запретить в служении, лишить сана. Приговоры церковных судов, написанные под копирку, столь же беззаконны, как и приговоры гражданских судов. Священник Иоанн Коваль лишен сана — приговор вынес церковный суд, а утвердил лично патриарх Кирилл — только за то, что в новой обязательной молитве после литургии заменил слово «победа» на слово «мир». Донес на него собственный алтарник.
Протоиерей Алексий Уминский, три десятилетия прослуживший в одном храме, изгнан и лишен сана за отказ молиться о военной победе.
Церковные соучастники
Эта картина будет неполной, если не упомянуть о молчании церквей и различных христианских организаций перед лицом гонений на христиан в России и на оккупированных территориях Украины. В этом оглушительном молчании пребывают практически все без исключения церкви в современном мире. Одни предпочитают молчать, другие отказываются замечать эти гонения и как бы пребывают в неведении. Некоторые молчат из политических соображений — им выгоднее сохранять хотя бы потенциальную возможность диалога с той церковью, которая хоть и предала Евангелие мира, но остается внушительной политической силой, будучи тесно связанной с путинским режимом. Ссориться с такой большой церковью очень не хочется.
А некоторые иерархи и священники время от времени отваживаются ездить в Россию на поклон. В конце апреля 2025 года Москву с пятидневным визитом посетил сербский патриарх Порфирий. Он не только служил вместе с патриархом Кириллом, но и посчитал для себя возможным прийти в Кремль и встретиться с Путиным — и был безмерно благодарен ему. В годы войны Москву регулярно посещает епископ Ситкинский и Аляскинский Алексий из Православной церкви в Америке и священники его епархии. Естественно, они хранят молчание о той войне, которую полностью оправдывает Русская православная церковь.
Многие другие христианские церкви и христианские лидеры — не лучше. Ни одна православная церковь – за исключением автономной Финляндской и, конечно, христианских церквей Украины, не выступила с официальным осуждением войны. Да, есть немногочисленные голоса епископов, священников и мирян, но все они остаются отдельными голосами. Нет никакой христианской солидарности с гонимыми.
Мы уже хорошо знаем: молчание перед лицом зла — это не нейтралитет, а соучастие. Казалось бы, в начале XXIвека это очевидно всем. И тем не менее церковные иерархи отворачиваются от страданий гонимых и легко предают не только свою паству — конкретных священников и мирян, они легко предают и свою веру как таковую. «так как вы не сделали этого одному из сих меньших, то не сделали Мне» (Мф. 25, 45), — говорит Христос в притче о Страшном суде. Эти слова звучат приговором всем, кто выбрал комфортное молчание вместо свидетельства о неудобной правде.
Из четырнадцати автокефальных православных церквей только Константинопольский патриархат принял изгнанных и лишенных сана священников из России. Остальные молчат. Ватикан молчит. Всемирный совет церквей молчит. Это молчание обнажает горькую правду: солидарность верующих во Христе — та, что заставляла первых христиан делить последний кусок хлеба и идти на смерть друг за друга, — растворилась в корпоративных интересах и политических расчетах.
Но там, где молчат епископы и церковные функционеры, будут говорить миряне и священники. 14 июля в городе Фениксе, Аризона, откроется Всеамериканский собор Православной церкви в Америке. Группа мирян решила предпринять отчаянную попытку обратиться к его участникам с призывом прервать молчание. Сейчас под этим открытым письмом более 200 подписей.
Это акт категорического несогласия с позицией церковной иерархии. И, я надеюсь, это свидетельство того, что Дух дышит где хочет, а не только «по благословению». Когда институты предают свою миссию, ответственность за свидетельство истины ложится на каждого верующего.
Необходимость действия снизу становится императивом совести. Каждый из членов церкви призван прервать заговор молчания — через публичную солидарность с гонимыми, через программы помощи религиозным беженцам, через поддержку правозащитных инициатив. Каждая встреча церковных лидеров, где не задаётся вопрос о судьбе репрессированных священников, — это соучастие.
Каждая конференция о мире, где забывают о тех, кто сидит за призывы к миру, — это предательство.
Время абстрактных сожалений и отшлифованных церковно-дипломатических конструкций прошло. Перед христианами стоит ясный нравственный и духовный выбор: встать на сторону гонимых или дальше прятаться в комфортном молчании. От этого выбора зависит не только судьба конкретных людей, но и само право церкви быть моральным авторитетом в XXI веке.
История не простит выбравших молчание, как не простила молчавших в самые тёмные дни прошлого столетия. И Господь не простит.
