Меж тем, на рынке РФ эти компании были именно субъектами, действующими лицами. Именно в таком качестве их и нужно рассматривать. История политизации их деятельности началась не в момент вторжения РФ в Украину в 2022-м, а на восемь лет раньше. В 2014-22 гг. Mastercard и Visa были партнерами государства РФ в проекте «суверенизации» платежной системы, ее изолирования от возможных будущих санкций. Когда они ушли в 2022 г., их карточки, выпущенные российскими банками, перестали работать за границей — но не внутри РФ.
Вы не задумывались почему это так?
Суверенный пластик
Эта история начинается 8 лет назад. 21 марта 2014 г. Минфин США ввел санкции против четырех банков в РФ. В связи с этим Visa и Mastercard перестали с ними сотрудничать, платежи в отношении этих банков перестали проводиться, карты их клиентов перестали работать. Реакция властей была молниеносной: уже 27 марта Владимир Путин заявил, что необходимо создать собственную платежную систему. Таким образом Visa и Mastercard, подчинившись Минфину США, указали государству на серьезную уязвимость в экономике: зависимость платежной системы от действий иностранных компаний и регуляторов.
Так начинается путь к тому, что комплиментарно называется «суверенизацией» платежной системы РФ: строительство изолированной от внешнего мира внутренней системы платежей, призванной сделать РФ неуязвимой перед возможными отключениями и санкциями. Действия платежных систем в марте 2014-го показали государству: смотрите, вот здесь «тонко». Государство «приняло к сведению» и начало выстраивать редуты.
В апреле 2014-го Госдумой были приняты поправки в закон «О национальной платежной системе». В мае 2015-го их подписал Владимир Путин, и государство приступило к формированию Национальной системы платежных карт (НСПК), которой предстояло создать инфраструктуру проведения платежей внутри РФ. Стопроцентным владельцем АО НСПК становился ЦБ РФ. Это — будущее ядро локализованной системы.
Интерес властей РФ в этот период был очевиден: они были заинтересованы в том, чтобы Mastercard и Visa продолжали работать в РФ, пока экономика будет «пересаживаться с иглы» частных и иностранных механизмов обработки платежей на государственный и российский. Перед властями стояла задача: оставить от Visa или Mastercard только пластик, а всю машинерию платежа перевести под контроль государства. Таким образом, власти полностью сохранили бы стабильность платежной системы в критический момент, когда уход Visa и Mastercard действительно мог бы нанести ущерб экономике, и двигались бы к собственной системе, чтобы в будущем решения иностранных платежных систем остаться или уходить уже не имели бы никакого значения для платежей внутри РФ. Надо сказать, что властям РФ удалось эту задачу решить.
Они начали давить на Mastercard и Visa финансово: с 1 июля 2014 г. эти компании должны были внести на спецсчет в ЦБ РФ обеспечительный взнос — 25% от среднедневного оборота. Потребовав такую огромную сумму, власти сразу же предложили Mastercard и Visa «сесть и договориться». Позиция была обозначена довольно откровенно. Например, замминистра финансов Алексей Моисеев тогда прямо заявил: «Смысл поправок дать правительству и Банку России установить условия, по которым они (платежные системы) могут проводить операции через национально-значимые системы, то они будут уменьшать взнос. Если они часть операций переведут, то значит частично будут вносить, если все операции, то полностью (взнос) будет уменьшен». Сигнал был простым и понятным: локализуетесь — будете платить меньше; не локализуетесь — будете платить больше.
Начался сложный, растянувшийся во времени переговорный процесс. Платить или уходить с рынка? Локализоваться частично? Договориться о снижении платежа? В этот момент «баланс власти» еще был на стороне Mastercard и Visa: если бы они приняли решение уйти (например, по соображениям морали или репутации, о которых стали говорить в 2022-м), то платежная система РФ оказалась бы тяжелом положении. Поэтому государство не могло «приказать» им локализоваться; вместо этого, оно предоставило компаниям такое меню опций, чтобы опция «остаться на рынке, но локализоваться» стала наиболее выгодной. Это сработало.
По российским понятиям
12 января 2015 г. ЦБ РФ объявил, что Mastercard заключил договор с НСПК: процессингом по картам Mastercard отныне занималась стопроцентная дочка ЦБ РФ. 18 февраля аналогичное соглашение заключила Visa. «Пересаживание» на российско-государственные рельсы началось. Уже к апрелю 2015-го «удалось почти весь внутрироссийский трафик по картам международных платежных систем перевести в созданный операционно-платежный клиринговый центр» заявил в интервью замгендиректора НСПК Сергей Бочкарев (кстати, создание локального клирингового центра — непростая техническая задача; но решить ее НСПК помогла бельгийская компания OpenWay).
Таким образом, к середине 2015 года Visa и Mastercard передали государству свой рычаг влияния. Надо признать, что весь проект «суверенизации» был сконструирован и реализован в кратчайшие сроки и без сбоев: клиенты российских банков даже не заметили, что процессинг переехал в государственную компанию. После этого Visa и Mastercard могли остаться, а могли уйти — платежная система внутри РФ от этого бы не пострадала.
Процесс локализации на этом, кстати, не закончился — нет пределов совершенству. С 2015 г. начался выпуск карты «Мир». С середины 2018-го бюджетники могли получать зарплату только на нее. Таким образом этот сегмент экономики перешел на замкнутый цикл: русифицированная карта и русифицированный процессинг. В 2019-м была локализована система аутентификации (3D-Secure, та самая система подтверждения платежа, в которую вы вводите код из смски при покупке).
Из этой истории можно сделать два вывода. Во-первых, она высвечивает ту роль, которую т. н. «технократы» из финансово-экономического блока сыграли в изоляции экономики РФ от возможных будущих шоков. Эти действия можно интерпретировать положительно или отрицательно. Условный технократ мог сказать себе, что защищает экономику РФ от потенциальных угроз (воображаемых или реальных), а остальное, как водится, его или ее не касается. Но этими действиями технократы снижали издержки от потенциальной агрессии, тем самым, вольно или невольно, они механически делали ее более вероятной.
Во-вторых, из этой истории видно, что Visa и Mastercard не были нейтральными бизнесами, которые до 2022-го «просто работали» на территории РФ как в других странах. История вовлечения платформ в политику начинается в 2014-м. Visa и Mastercard повели себя тогда амбивалентно: они «немножко» ушли из РФ, подчинившись санкциям Минфина США в отношении нескольких банков, но дальше не пошли. Власти РФ осознали потенциальную уязвимость, договорились с Visa и Mastercard, стабильность платежной системы была сохранена.
Они признали новые правила игры, установленные государством РФ, и приняли решение сохранить свой бизнес на этом рынке, подарив государству время на создание альтернативы. Далее, совместно с чиновниками, они работали над тем, чтобы изоляция платежной системы от внешних шоков и будущих санкций прошла максимально спокойно и эффективно. Далее, при их участии происходила локализация сопутствующих сервисов. И только в 2022-м, когда их уход уже не имел никакого значения для стабильности платежной системы внутри РФ, они ушли. Каждый может оценить этот образ действий самостоятельно.
