Несмотря на разговоры о популярности китайской валюты в России и «токсичность» привычных валют, население его так и не полюбило. Спустя два года после начала войны россияне держат в банках долларов в 2,5 раза больше, чем юаней.
Физлица активно замещают долларовые депозиты на юаневые, сообщает Центробанк: за прошлый год доля юаня в валютных вкладах увеличилась на $3 млрд (из них $2,4 млрд в декабре), или на 10,6 процентного пункта. Примерно на столько же (10,2%) уменьшилась доля доллара: на конец года она составила 57,7% валютных вкладов против 22% у юаня. В январе структура валютных депозитов практически не изменилась, констатирует ЦБ, а их размер снизился на $0,3 млрд.
Рост доли юаня во вкладах — результат не только замены долларов и евро, но также общего сокращения популярности валютных сбережений. По данным ЦБ, валютные средства на 1 января составляли 8,4% от всех депозитов физических лиц с примерно 20% до войны.
Юань стал главной валютой в торгах на Московской бирже и внешней торговле: его доля в расчетах за экспорт и импорт в январе составила 40,8% и 38,5%. Но овладеть еще одной важной функцией — стать валютой для сбережений населения и корпораций — у него не получается. Это видно и по тому, какую валюту выбирают люди. По данным ЦБ, за два месяца они купили ее на 200 млрд руб., в основном — доллары и евро (в феврале — почти три четверти нетто-покупок).
«Приток юаней на рынок есть и достаточно большой, но ставки на внутреннем рынке, видимо, недостаточны для того, чтобы стимулировать сберегательную активность в юане и удержание его на российском рынке, то есть юань здесь не задерживается в достаточных объемах», — отмечает управляющий директор ГПБ Private Banking Егор Сусин.
В январе, по данным ЦБ, экспортная выручка в юанях на $4,1 млрд превысила сумму, потраченную на импорт в китайской валюте. Продает юани и Центробанк (в январе 16,6 млрд руб. в день, сейчас — по 7,1 млрд). Однако рынок выплавляет этот дисбаланс, и ЦБ описывал, как это происходит: если исключить рубли, экспорт ведется в основном за юани и евро, а импорт — еще и за доллары; спрос на них приводит к «систематической недооценке курса юаня к доллару на российском рынке», и те, у кого есть «выходы на зарубежные рынки», продают в России доллары за юани и проводят зеркальные операции за рубежом. К тому же есть спрос на валютные кредиты, а они теперь привлекаются в основном в юанях. «Ситуация пока выгладит так, что резко растущий спрос на юаневый кредит (подогреваемый высокими рублевыми ставками) пока не обеспечен сбережениями в юанях и юаневой ликвидностью <…> Это приводит к периодическим шокам ликвидности, так как система все время находится на грани баланса активы/пассивы, и любая крупная кредитная операция в юанях „вышибает“ ликвидность», — рассуждает Сусин.
Вряд ли в России станет заметно больше юаней. «Думается, Китай уже беспокоит размер и быстрый рост российского юаневого рынка, — полагает Сусин. — Это может восприниматься как снижение контроля [за операциями с капиталом]».
